«Чёртом» барон Вильгельм Монтейн слыл нередко — его пристрастие к чёрной одежде, чёрный же конь, поразительное спокойствие и сила, пределов которой никто не знал, располагали людей к суевериям. От него исходило нечто темное, притягательное, заставляющее всё моё естество откликаться и тянуться к

— Ты чистый, у тебя дорогое оружие и кошелек с золотом. И говоришь не как солдат. Скорее как какой-нибудь князек. — И что с того? Ты тоже содержишь себя в порядке. Это не отменяет того, что ты разбойница с большой дороги, — он склонил голову на бок, подтверждая тем самым мои догадки. — Заканчивай

— Я могу дать тебе защиту, кров и гарантию того, что сохраню твою тайну. — И что попросишь взамен? — На два дня ты будешь моей. Бруно произнес это так спокойно, что мне показалось, будто я ослышалась. — Что значит «твоей»? — Не думал, что нужно объяснять подобное замужней даме. Я буду тебя любить.

Бывший муж разыскал меня, чтобы выставить счёт за все неприятности, что я доставила ему в нашу прошлую встречу? Или же он сам стал жертвой шантажа? Пребывая в Совете инкогнито, он слишком сильно кому-то мешает. Достаточно сильно, чтобы пустить в ход яд. Я дала себе слово больше к нему не

Меня выдали замуж. Все силы подлунные мне в свидетели, я этого не хотела! Он знатен, богат, его имя открывает многие двери. Он спас меня от позора, но он мне… противен. Моё подвенечное платье покоится на дне сундука. Там бы ему и храниться без дела, служить разве что символом моей решённой не мною

Высокий и широкоплечий голубоглазый блондин с красиво очерченными скулами и капризно изогнутыми губами, он должен был быть желанен в любой компании. Особенно – в женской. Однако люди Йонаса не просто не любили, они его боялись. Разумеется, за исключением тех, кто был зачем-то нужен ему самому. Его

Книги живут, пока их читают... Умеют ли книги любить? О да! Особенная, «проклятая» книга... Книга, в которой поселилось потустороннее существо, способна чувствовать и умеет любить. Неистово, страстно, преданно и требовательно, но лишь одного человека – своего создателя. Того, чье имя вытеснено на

Аннотацию зажевали Искра и Норд. Она начала с одного конца, он с другого, в середине они встретились... Моя первая в самиздате постоянная и любимая читательница метко назвала историю похождений Кайла и Элисон Нильсонианой. Нильсонианой ему и быть)) Эдакая СОВЕТская матрешка, цикл в цикле. Это

— Вы молоды, красивы и, насколько я мог заметить, весьма не глупы. У меня же есть некоторое состояние, старинная фамилия, честь которой вы можете помочь отмыть, трезвый взгляд на себя и всего два пожелания к вам: быть разумной и подарить мне наследника. Это будет честный договор, леди Даниэла. Три