Я помню, возле школы Мы деревца весенние сажали… А рядом Галка, рыжая девчонка, Уж посадила тополек свой хрупкий И говорит мне, словно укоряя: — Да разве так копают для рябины? Мальчишка тоже…                           — Ты бы не совалась, Куда не просят!                          Бережно, как птицу, Беру рябину за землистый корень… — Давай я помогу тебе! —                                      И Галка Подхватывает ветки осторожно, А между листьев рыжие косички Как веточки осенние. Сверкают Искристые веселые глаза. — Пусть он растет большой-большой! —                                                           и взглядом Меня кольнула, за кустами скрылась. И зашумел наш куст, зашелестел… Снега, бураны щеки обжигали… И вновь кусты под солнцем зеленели, Вокруг поселка строились заводы, А мы росли, о подвигах мечтая. А детство будто притаилось в сердце, Порой на волю звонко вырывалось, Как песня, от которой не отвыкнуть, Которую вовек не разлюбить… А Галка, Галка — милая девчонка — Она была строкой из этой песни, Весеннею мелодией ее… Как спорила она, смеялась часто, И в нашем классе, далеко не лучшем, Редактором отменнейшим была И, может быть, одна за всех в ответе, Газету аккуратно выпускала. А сколько раз мы отплатить пытались Со Славкой вместе — другом закадычным — За едкие на нас карикатуры Редактору, но часто безуспешно: Она дралась не хуже нас — обидно, Что никогда ни в чем не уступала, Не жаловалась, как другие в классе, И, может, потому единогласно Мы полюбили тайно друг от друга Ее одну, других не замечая. А как она настойчиво мечтала Стать зодчим-архитектором                                           иль просто Хоть каменщиком рядовым, но строить… Я прохожу возле домов, где стены Моей любимой руки возводили… Сверкает солнце в окнах этажей, Блестит асфальт, стрелой уходит в горы… Мне кажется, я помню каждый дом Из писем Гали. Знаю наизусть Их строки, как стихи. Под Сталинградом Я получил последнее письмо. Она писала: «Хорошо живем. (Из тыла нам иначе не писали). С победой жду! Я верю, ты приедешь! Я так хочу тебя увидеть! Слышишь?!..» …Свинцовый дождь полосовал окопы, Земля дрожала, гнулась под ногами, Вздыхала глухо от разрывов бомб. Казалось, не заря над полем боя — Уральских гор осенняя рябина Огнем-приветом путь нам освещает… Когда осколок рубанул плечо, Кровь покатилась, стягивая пальцы, Я сжал в кулак их, боль превозмогая, И, может быть, тогда мне показалось: Не капли крови — ягоды рябины Я прижимал к прикладу автомата. Держал их крепко силою последней, Не веря, что могу быть побежденным… …Звенят ребячьи голоса и песни, И галстуки мелькают, как цветы… Родная школа возле зданий новых Стоит, деревьями окружена, Что мы сажали. Рядом с тополями Рябина алым стягом пламенеет. Я подхожу к ней, и бегут ребята Навстречу мне: Сережки, Галки, Славки. А ветер, ветер пионерским горном Трубит призывом сборов и походов, Сухие ветки ударяют в стекла, Как будто в строй сзывает барабанщик, И кажется, что я не под рябиной, А под шумящим знаменем победы, Солдат, я снова в боевом строю. Родимый край! Я твой! Теперь —                                                надолго, Пожалуй, навсегда! Скажи, что делать. Приказывай — пойду любой дорогой! Но есть мечта: смотри, проходят дети, Мальчишки и девчонки — наша смена, Я буду их учить в просторных классах Любить, бороться, побеждать! Ты слышишь?! У человека Родина одна, Как жизнь одна под синим небом этим. Хочу прожить, чтоб видела и знала: Я только для нее живу на                                        свете.

С. ГЕРШУНИ,

переводчик

БАРЕЛЬЕФ

Где растут на скалах Вековые кедры И орлы ночуют, В горы прилетев, Нам уральский мастер Дал подарок щедрый — На граните сером Высек барельеф. Как взошел умелец На седую гору — Только ветры могут Рассказать секрет… Со скалы отвесной Ленин ясным взором Раньше всех встречает Солнечный рассвет… Улыбаясь, утро Вниз идет по склонам,