Мы как раз остановились на светофоре. Марк повернулся ко мне, внимательно посмотрел:

— Даже так?

— Ну а как? Я же сказал, что все серьезно. И я ее люблю. Поэтому только так.

Марк хмыкнул.

— Только может не так сразу? Пусть доучится.

— Ну нет, конечно. Пусть доучится. Определимся окончательно где жить будем. Тогда уже можно задуматься. У нас только-только все наладилось. Не будем торопить события.

— Да, ты прав. Но помни всегда, что у нее есть я. И если обидишь… — Марк с силой снова сжал руль.

— Конечно. Забудешь тут. Но ты тоже помни, что у нее есть я. И если обидишь…

Мы засмеялись, почувствовав наконец, как стало спадать напряжение.

— А вообще спасибо, Марк. Отличную дочку вы вырастили с Яной. Умную, чуткую. С глубокими взглядами и высокими, достойными целями.

— Береги ее. И помни… — поиграв бровями и уже улыбаясь сказал Марк.

Подвез меня к дому и направился к себе. Я же поднялся в квартиру. Первым делом сходил в душ. Вспомнил, что ни ел ничего практически с самого утра, поэтому с удовольствием заглотил почти весь сырный пирог, который приготовила вчера Ева. Прошел в гостиную, налил себе виски и уселся в кресло рассматривая вечерний город, который маленькими живыми огоньками мерцал внизу, выстраивая витиеватые дорожки, разбегающиеся в разные стороны.

Заглянул в соц сети. Все тихо, спокойно. Открытие выставки прошло успешно. Гимнастки произвели фурор. Многие модели автомобилей вызвали живой интерес.

Набрал коллегам. Они подтвердили, что все хорошо. Фуршет прошел на высшем уровне. В последующие дни выставки ожидают большой наплыв посетителей. Хорошо. Этот момент можно отпустить и не волноваться.

Ева… Не знаю. То ли я слишком самоуверен. То ли просто уверен в Еве. Но я не боялся, что она опять выкинет какой-нибудь фортель, подобный побегу в Германию.

Да, ситуация неприятная. Предстоит очередной взрослый разговор. И в этот раз говорить должен буду я. Рассказать, объяснить. Попросить прощения за эту стерву. Ну надо же такое устроить! Столько времени не пересекались и тут такое! С кем она, кстати, пришла на выставку? Вход на открытие был только по пригласительным. И зачем она все это устроила? Увидела, что появился кто-то, кто действительно дорог мне? И снова решила лишить меня всего? За что она меня так ненавидит? А впрочем, без разницы. Надеюсь, больше она к нам, к Еве в особенности, не посмеет приблизиться — Марк был очень убедительным, когда обещал ее прикопать, если еще раз сунется к Еве. Усмехнулся, вспомнив как вытянулось ее лицо, когда она услышала, что Ева — дочь Марка. К которому она так недвусмысленно прижималась всеми своими выпуклостями…

Ева. Маленькая моя. Держалась достойно. Смогла дать отпор этой зубастой пиранье. Сумела за себя постоять. Но все равно. Я должен оградить ее от всего этого. Уберечь от подобных ситуаций. Надо продумать, кто еще из моего окружения, бывшего и нынешнего, может создать подобные неприятные ситуации и предотвратить.

И да… Статус жены уже во многом оградит мою женщину от домыслов, сплетен и всей этой грязи, которая может политься от завистников и просто злых языков…

Глава 13

ЕВА

Если вдруг дожди, а в сердце рана

Я в твой дом войду как двери храма

Ты меня поймешь опять

Слова мне не дашь сказать

Ты всегда была со мною мама

Вчера я так и не вышла больше из комнаты. Сначала отходила от шока. Надо же, как сильно меня зацепила эта ситуация! Не то, чтобы мне было больно или я ревновала. Нет. Просто как-будто получила удар в солнечное сплетение и невозможно сделать вдох. И не знаешь, как сделать выдох. И полностью дезориентирован в пространстве.

А потом снова началось самоедство. За то, что показала свою слабость. За то, что так открылась и пропустила удар. За то, что как малолетка сбежала к маме вместо того, чтобы обсудить все и выслушать Валика. Ведь он хотел поговорить. Эти мысли просто разъедали меня изнутри. И не знаю, до какого состояния я бы себя довела, если бы ко мне не поднялась мама.

Бесшумно зашла. Молча присела на край кровати. Взяла мою ладонь в свою и долго сидела нежно поглаживая руку.

Я же сначала просто лежала и смотрела в одну точку. А потом слезы как-то сами покатились из глаз. Мне было жалко себя. Стыдно перед Валиком. Неудобно перед родителями. Слезы катились и катились, пока я не начала всхлипывать, а потом и вовсе заплакала навзрыд.

Мама по-прежнему молча гладила меня по голове, спине, плечам. Безмолвно утешая меня и ожидая, когда ко мне придет освобождение от тяжелых эмоций и я смогу поговорить. От этой молчаливой поддержки мне действительно стало легче, уверенней, уютней. Я успокоилась, положила голову ей на колени и начала говорить…