— Вы ошибаетесь, — ответил коррехидор, провожая глазами стройную фигурку в жёлтом, — Дави́на Буна вовсе не жена дайнагона. Она жена, точнее, уже вдова старшего сына Букового клана, а господину Кестеру она доводится снохой. Похоже, эта леди успела вам чем-то не угодить?

— Она проявляла слишком пристальное внимание к моей скромной персоне, — попыталась отшутиться девушка и взяла с подноса бокал с каким-то напитком.

В это время воздух разорвал женский крик. Он был настолько неуместен в атмосфере королевского торжества, что в первый момент просто ошеломил. Чародейка от неожиданности чуть не выронила бокал. Люди поспешили в сторону возвышения, где сидели король и леди Камирэ, именно оттуда и продолжали доноситься истошные вопли. Крики оборвались столь же внезапно, как и начались. Когда Рика и Вил подошли поближе, они увидели лежащего на полу дайнагона его королевского величества, Кестера Буну, и упавшую возле него на колени даму в голубом платье. Лицо камергера заливала кровь, а из глазницы торчала металлическая шпилька для волос с цветком магнолии.

Глава 2 РАСКРЫТЬ ЗА 12 ЧАСОВ

Коррехидор жестом отодвинул любопытствующих и пропустил вперёд Рику. Она наклонилась, дотронулась до ещё тёплой шеи королевского дайнагона и не ощутила не малейшего биения пульса. Кестер Буна был бесповоротно и окончательно мёртв, хотя чутьё некромантки подсказало чародейке это при самом первом взгляде.

— Он мёртв, — сообщила она Вилу, поскольку помнила, что обратиться напрямую к королю было жестоким нарушением этикета.

Вилохэд повернулся к возвышению, где сидели его величество Элиас с застывшим лицом и леди Камирэ, побледневшая и делано спокойная, только её рука, сжимавшая веер, слегка подрагивала.

— Ваше величество, — проговорил коррехидор в повисшей тишине, — совершено убийство. Какие будут приказания?

Король встал.

— С этой самой минуты никто не смеет покидать Каэ-доно, — проговорил он сурово, — любая попытка нарушить моё повеление до выяснения всех обстоятельств этого печального происшествия будет приравнена к признанию соучастия в убийстве. Я приказываю гостям незамедлительно отправиться в свои апартаменты, где они должны находится вплоть до специального распоряжения. Ходить по дворцу и общаться между собой я также категорически запрещаю. Госпожа Ти́ба Эда́би, — он даже не взглянул на девушку, сидящую на полу, — я велю графу Окку арестовать вас. Вы будете подвергнуты допросу. Граф, — на этот раз он удостоил взгляда Вилохэда и замершую рядом с ним чародейку, — вам надлежит провести всестороннее расследование и найти всех, кто прямо или косвенно имел касательство к покушению на леди Камирэ и убийству лорда Буны. Вы с невестой Дубового клана обязаны уложиться в двенадцать часов, потому как в десять часов завтрашнего утра начинается торжественное шествие в честь Лунного года. Мы не можем допустить, чтобы боги были оскорблены безнаказанным преступлением, которое имело место быть здесь и сейчас.

Король обвёл взглядом притихших гостей.

— Имею честь представить всем вам верховного коррехидора Кленфилда, четвёртого сына Дубового клана, сэра Вилохэда Окку и его коронера — чародейку на службе Кленовой короны Эрику Таками. Я наделяю этих двоих всеми полномочиями по расследованию, что означает невозбранность перемещения и право вхождения в любые помещения Каэ-доно, включая мои личные покои и покои леди Камирэ, — монарх сделал паузу, дабы его подданные в полной мере смогли проникнуться его словами, а затем продолжил, — сэр Вилохэд и леди Эрика от моего имени и по поручению вправе задавать любые вопросы, кои сочтут необходимыми по ходу следствия. Госпожа Тиба будет помещена под охрану в одной из гостевых комнат, а по поводу подготовки к погребению господина Буны мною будут даны отдельные распоряжения. Граф, вас устроит библиотека в качестве временного штаба?

— Вполне, — чуть наклонил голову коррехидор, — благодарю за заботу.

— Главы кланов, без промедления проследуйте в мой кабинет, я намерен провести Совет кланов, — продолжал король, — жду также господина коррехидора и его невесту. Вы пригашаетесь как представители моей службы дневной безопасности и ночного покоя, поскольку дело имеет не только политический, но и криминальный подтекст. Госпожа герцогиня, — он повернулся к матери Вила, леди Мирай, это не приказ, но моя личная просьба. Сопроводите леди Камирэ в её покои и побудьте с ней, как супруга главы Совета кланов.

— Почту за честь, ваше величество, — ответила та и поклонилась, — я сама собиралась попросить леди Камирэ оказать мне такую честь.

— Уведите арестантку, — бросил король и дал знак начальнику королевской гвардии.

Мужчина в форме, ждавший в дверях, приблизился к пребывающей в глубокой прострации девушке на полу, обнажил меч, несколько театрально направил его в её сторону и произнёс каркающим голосом: