Половина третьего ночи, а нас всё ещё не отпустили спать. Да ещё это паскудное чувство, что не отпускает с самого утра. Нет, вру, не с самого утра. Сначала был лишь дискомфорт от работающих амулетов Каэ-доно. В который раз попадаю под их воздействие, а всё никак не могу свыкнуться. Словно чего-то важного не хватает: привык от щелчка пальцев прикуривать, или простеньким заклятием песок от посыпанных гололёдных дорожек сбивать, ан, нет. Словно ампутированной рукой потянулся. Гадко, слов нет. Но самое главное паскудное предчувствие началось с приезда этого хлыща Дубового клана. Хотя, я точно знаю, что ни его, ни этой мелкой сучки с глицинией в волосах в числе приглашённых н-е б-ы-л-о! Не иначе, Дубаки решились, наконец-то, придать огласке помолвку, о которой судачат в Кленфилде все последние месяцы? Ну, в таком случае, господин коррехидор, я вам искренне не завидую. От вашей избранницы смертью разит на пару десятков дзю, в принципе, оно и понятно, девка трупаки режет, я явно не без удовольствия. Встреться мы с вами, граф, где-нибудь при иных обстоятельствах, я бы за чаркой вина вам категорически отсоветовал не то, что жениться, а вообще иметь любые, даже случайные сношения с чародейкой. Обычная баба что тебе может сделать, если ты ей на больную мозоль наступишь? Ну заплачет, наорёт, в самом худом случае тебе в голову прилетит какой-либо предмет обихода, или давать неделю не станет. И всё. А магичка — иное дело, на собственном горьком опыте выстрадано. По молодости связался с одной, так она мне после отказа жениться чесотку в такое место наслала, что ни сам не посмотришь, ни другим не покажешь. Хоть на стену лезь. Помыкался, избавился и зарёкся: лучше с последней потасканной портовой шлюхой в кровать лягу, чем с самой распрекрасной чародейкой. Так что, граф, будьте готовы, что, в случае чего, супруга ваше мужское достоинство в морковку запросто обратить может. Одним словом, от одного вида этой парочки на душе не то, что кошки, крысы заскреблись. И не зря. Сначала, казалось бы, всё прошло, как по маслу: девка на свою хозяйку кинулась, а по маркизу случайный удар пришёлся. Так ведь нет, шныряют по замку, вынюхивают, допрашивают, выясняют непонятно что. Заговор? Или удалось прознать что? Походу, второе. Дура-девка не все конфеты съела, поскольку, слыхал, жива. Говорил, ведь, нужно было какую-нибудь новогоднюю ерунду приписать, мол, если ты все сладости дракону в жертву в последний день года принесёшь, то есть сожрёшь за один присест, так он, в смысле дракон, твоё самое заветное желание мигом исполнит. Да, просчёт, она не съела, вот следы и остались. Если мелкая чародейка догадалась мои конфетки разломить, то что она там могла увидеть? Остатки заклятия. Какого, естественно, определить она не может, так как и её магические цепи запечатаны точно также, как и мои. Природу заклятия тоже не узнать, оно уже сработало: что нужно в нужный момент замкнуло и активировало, а потом — жижа, похожая на гнилую тину. Наслаждайтесь!
Без четверти три. Вон, какая краля зевнула, ротик деликатно рукой прикрыла, не иначе у своей госпожи переняла, а напарница её и вовсе кемарит на плече подруги. Везёт. У меня сна ни в одном глазу, словно чашек шесть кофе в себя влил. А вот и господин мажордом пожаловали. Давненько вашего трубного гласа слышно не было. С таким голосом только конец света объявлять. Ишь, как важно вышагивает, а поглядеть поближе — так плод богопротивной связи слонихи и буйвола. Кажется, все его мысли заняты тем, как значительнее выглядеть и как слугам жизнь осложнить, ох, и не завидую я его подчинённым. Вот сегодня измыслил очередное правило: лакеи и горничные могут взять пятнадцатиминутный перерыв через каждые два часа. Перерыв сей они вольны использовать по своему усмотрению: хотят чай пьют, хотят с папироской проветриться выходят. И гаденько так улыбнулся, прямо на меня глядя. Ну, послушаем, чего изволите сказать.
— Прошу всеобщего внимания, — прогудел Грай, хлопая в ладоши, — важное объявление.
Он обвёл присутствующих глазами, заснувшую горничную толкнули, и мажордом приступил к объявлению.
— Нас отпускают спать? — подала голосок мило зевавшая горничная.
— Размечталась, — бросил щеголеватый парень с тоненькой полоской усов, жевавший зубочистку, — отпустят, догонят, да ещё надбавку заплатят!