— И этот парень удостоился похвалы его величества за расследование дела о куклах? — вздохнул сэр Гевин, — иногда мне кажется, что тебе доставляет какое-то извращённое удовольствие выводить меня из себя! Вор просто мог воспользоваться ситуацией с убийством. Наверняка он выжидал, когда начнутся торжества, а когда убили маркиза Буну, понял, что взлом двери — единственный шанс совершить то, зачем он проник сюда. Он довольно грубо взламывает замок, крадёт пистолет и покидает покои дайнагона так, как будто он не при чём. Ему остаётся только покинуть Каэ-доно вместе со своим трофеем и доставить пистолет заказчику. Мне начинает нравиться сыскная служба, — довольный собой заявил Дубовый герцог, — был бы я лет на двадцать моложе, потеснил бы тебя, Вилли, с королевской должности.

— Но как вор проник во дворец? И почему сигнализация не сработала, когда дверь покоев маркиза Буны была взломана? — спросила чародейка, увлечённая версией отца Вила.

— В замке полно народа, — пояснил герцог, с нотками снисходительности в голосе, — он мог оказаться кем угодно, от личного камердинера до случайно нанятого слуги, а мог и просто проникнуть в замок во время приёма гостей. Вы же сами видели, какое там творилось безобразие.

— И всё же меня твоя версия, отец, не убеждает, — возразил коррехидор, — вор мог вполне уйти с пустыми руками. Его величество упоминал о не особо благополучном состоянии финансов дайнагона. Вдруг маркиз Буна сам уже продал свой пистолет? Вор входит в комнату и находит лишь пустой футляр.

— Вздор! Ни один кавалер наградного оружия не станет продавать его, даже если будет стоять на грани нищеты, от чего маркиз Буна был далёк. И потом, — отец победно поглядел на сына, — если бы он продал свой пистолет, ради чего он стал бы привозить в Каэ-доно пустой футляр?

Вил уже почти придумал очередной контраргумент, как спокойную тишину глубокой ночи пронзил женский крик. Из-за привычной слышимости в артанских домах и замках крик показался громким, отчаянным и преисполненным боли.

Глава 5 ПИСТОЛЕТ И САПФИРЫ

Кричали в соседних апартаментах, дверь которых также украшал знак Букового клана. Глава Дубового клана обошёлся без обычной вежливости: деликатного стука и разрешения войти. Отец Вилохэда резко распахнул дверь, вооружившись наградной шпагой дайнагона, и решительно шагнул внутрь. Коррехидор и Рика последовали за ним.

Однако ж ничего ужасающего в соседних покоях они не увидели. В гостиной (очень похожей на гостиную Дубового клана) стояла женщина со шкатулкой в руках и причитала над ней, как над покойником.

— Леди Буна, — сэр Гевин опустил оружие, — простите великодушно за внезапное вторжение, но мы услышали крик и подумали, что тут происходит что-то страшное.

— А тут и происходит, — воскликнула женщина и со злостью швырнула шкатулку на диван. Чародейка узнала в ней ту самую даму, что была на торжествах в жёлтом платье с хризантемами и удостоила её порицающего взгляда за показывание языка за веером, — меня бессовестно обворовали! Сэр Гевин, вы, как глава Совета древесных кланов, должны принять незамедлительные и самые решительные меры к поимке злодея, опустошившего мою шкатулку с драгоценностями! Это просто неописуемо! — продолжала бушевать леди Буна, — воры! И где? В королевском замке! Куда катится Артания!?

— Госпожа маркиза, — Вил решил остановить поток причитаний и обвинений, — мы скорее приступим к делу, если вы расскажете, наконец, что именно, когда и как у вас украли.

— Передо мной, как я понимаю, наш хвалёный коррехидор? — она вскинула тёмную бровь, покосившись при этом почему-то на чародейку, — хорошо же вы выполняете свои обязанности. Ни дневной безопасностью, ни ночным покоем тут даже не пахнет.

— Мой сын и невеста Дубового клана находятся в Каэ-доно как частные лица, — возразил герцог Окку, — обеспечение порядка в замке не входит их компетенцию, этим занимаются совершенно иные люди. В данный момент граф расследует убийство по личному приказу его величества. Возможно, он выделит время, дабы не оставить вас без помощи в ситуации, в которой вы оказались.

— Какие красивые слова! — снова в сердцах воскликнула леди Буна, — скажите уж прямо, если будет время, он, — она кивнула на Вила, — опросит слуг. Ибо только слуги могли совершить столь гнусное злодеяние.

— Что у вас похитили? — Вил начинал злиться. Его раздражали женщины, подобные Дави́не Буна. Те, что не сомневались, будто былая красота и высокое положение возносят их выше окружающих. И полагающих себя в праве руководить любыми мужчинами, попавшими в их сферу их внимания.