Чародейка запоздало взглянула на Вила, тот кивнул, и она со всей возможной краткостью и чёткостью изложила все основные моменты их разговора с Тибой Эдаби, полковником Мейтси и леди Камирэ. В довершение она продемонстрировала конфету с заряженной начинкой и объяснила, каким образом охранная система была обойдена.

— Если бы у меня был способ использовать хотя бы небольшую по силе магию, — закончила Рика, — я могла бы попытаться выяснить хотя бы тип чар, заключённых в конфетах. А тип чар мог бы подсказать дальнейшее направление поисков и в итоге вывести на группу лиц и клан, причастный к заговору.

— Вот видите, кузен, — проговорил король, отхлебнув виски из бокала, — какой прекрасный доклад подготовила ваша невеста. Всё чётко и понятно, без этих ваших заходов издалека и странных формулировок. Сделали, выяснили, предположили, надо. Любо-дорого послушать. Вы в будущем не пренебрегайте советами прекрасной половины человечества, одна представительниц которой стоит сейчас подле вас. Прислушивайтесь, хотя бы иногда.

Король допил виски и поставил бокал.

— Всё усложняется, — констатировал он без особого энтузиазма, — если сначала я думал, что налицо заговор с девицей-жертвой, которую запугали, подкупили, обманули, на худой конец. А тут — магия, да ещё при которой она ни шиша не помнит, а от любой попытки докопаться до истины валится на пол и бьётся в конвульсиях. А если с магией? Могли бы вы, госпожа Таками, добиться от неё чего-нибудь путного?

— Боюсь, что нет, сир, — ответила чародейка, — как я говорила уже, налицо последствия использованного заклятия, которое весьма мне напоминает «Кражу времени», — и, видя готовый сорваться с уст собеседника вопрос, поспешила пояснить, — я только читала о подобном, никогда не сталкивалась в реальной жизни. Чародей полностью подчиняет подопытного своей воле, после чего тот совершенно не помнит то, что с ним происходило, словно какой-то кусочек прожитого дня или ночи стёрся из памяти. Это заклятие из запрещённых.

— Понятно, — кивнул король, — и совершенно правильно. Мало ли что может наворотить чародей, обзаведись он когортой таких вот помощников.

— Такое обычно применялось в публичных домах, — скромно уточнила Рика, — в особенности там, где обслуживали клиентов с особыми пристрастиями. Заклятие возможно наложить лишь на короткий отрезок времени, психика подопытного не выдерживает, он полностью теряет рассудок, или же происходят несовместимые с жизнью поражения сердца и мозга. После гибели нескольких десятков проституток Коллегия магов ввела запрет на использования «Кражи времени» даже в медицинских целях. Если я попробую силой пробиться через психологический барьер госпожи Тибы, боюсь, последствия будут неутешительными. Я просто убью е ё.

— А проследить, кто дал ей эти чёртовы конфеты вы можете?

— Не знаю, получилось бы у меня это даже при наличии возможности колдовать, — покачала головой чародейка, — у того, кто придумал, как спрятать инкапсулированное заклятие внутрь банальных сладостей, явно предпринял меры, чтобы его не так-то просто было отследить. К тому же заклятие, превратившееся в смердящую жижу уже дезактивировано. Оно сработало, и всё.

— Понятно, — король поглядел на непроглядную темноту за окном, — я дам вам амулет, позволяющей пользоваться магией в Каэ-доно, — сообщил он своё решение. Почему я не вижу удивления и не слышу вопросов, как такое вообще возможно?

— Господин коррехидор предположил, что нечто подобное должно существовать из соображений банальной безопасности, — ответила чародейка.

— А ты догадлив, Вилли, — хохотнул король, — возможно решение назначить тебя верховным коррехидором было и не так уж плохо? Что скажешь, Гевин?

— Скажу, что дети Дубового клана не подведут меня!

Глава 4 СЛУЧАЙНОСТИ НЕ СЛУЧАЙНЫ

Рика разглядывала амулет, который ей выдал его величество Элиас: естественно, кленовый лист, сплетённый из тончайших серебряных, золотых и медных проволочек. В беспорядочном на первый взгляд плетении застыли словно насекомые в паутине маленькие драгоценные камушки, по одному на каждую стихию. Девушка надела амулет на шею и спрятала под платье. Тотчас ощутила покалывание, холодком пробежавшее от амулета по всему телу, это означало, что теперь она может колдовать.

— Я никак не пойму, — проговорил коррехидор, — как погиб дайнагон. У меня в голове не складывается картина преступления.