"Постараемся вести себя непринужденно, как и прежде. Демоны только и ждут, что потеряешь баланс, они разорвут меня при любом удобном случае. Или это всего лишь моя умственная уловка?"

— Префект, проходи и садись с нами, — сказал Люций.

Чему и последовал Стратоник, сев рядом с Элоем. Во главе стола же сел Люций и громко хлопнул в ладоши. Появились служанки, казалось бы, обычные девушки, с довольно невзрачной, но милой наружностью, одетые в простые столы с рукавами, и подали обедающим салат, а также расставили блюда с нарезками из различных сыров и фруктов, разлили алое сладкое вино по серебряным кубкам.

И такой кубок поднят был Люцием с самодовольным видом:

— За победу.

— За победу! — подхватили Элой и Табия и все трое осушили кубки.

После же них, взялся за кубок и Стратоник, и сказал:

— За нашу победу, — и выпил, уже после того, как все поставили свои кубки.

В недолгую паузу Табия, Элой и Люций с интересном смотрели на Стратоника, который, не обращая на них внимания, приступил к салату, взял себе кусок сыра, надломил хлеб и закусил им, а затем сделал ещё глоток, столь восхитившего его своим вкусом вина.

Человек наслаждался.

"Не слишком ли нагло это было? Впрочем, я не мог повести себя иначе. Есть предел даже мнимой любезности," — подумал Стратоник, пронзая взором зал и небытие.

— Кхм… да, хороший тост, — сказала Табия, смущенно улыбнувшись и посмотрев на Люция, тот обменялся с ней взглядом, полным таинственного понимания.

На считанное мгновение Табию обдало тепло, но она вернула себя в холодное сознательное состояние.

Для человека же здесь было холодно. И внутреннее тепло, накопленное за время пребывания внизу и в покоях, согретых пламенем печи, стало постепенно покидать Стратоника, от чего тот стал пить больше вина, в надежде сохранить хотя бы ощущение согревания.

"Напряжение растёт…"

— Здесь есть печь? — спросил он Люция, — Я понимаю, что вам все равно, но я скоро окоченею.

Вновь громко хлопнул в ладоши Люций.

Служанки вошли и стали копошиться у стенной печи вблизи входа.

— Ты теперь… выглядишь более расслабленным, Стратоник! — добродушно сказал Элой.

Ныне у человека было больше времени разглядеть и детально запомнить черты того демона, с которым он вел неоднозначную беседу в недалеком прошлом, но не успел запомнить эти черты, выражавшие радость жизни, этот самую малость вздернутый нос, большие зелёные глаза, гриву русых волос, вечно улыбающийся рот.

— Отдых приносит пользу мне, а до того я только и делал, что неустанно занимался делами моего войска.

— Больше тебе не придется этим заниматься, — произнес Элой.

— Надеюсь, что ты не прав, — Стратоник улыбнулся, пытаясь взять внешне тот же тон добродушия, что и Элой.

— Здесь будет какая-то музыка? — спросила Табия.

И вновь Люций хлопнул в ладоши.

Вошли другие служанки, с арфой, флейтой и несколькими другими струнными инструментами. Началась протяжная музыка, с лаконизмом в отдельных точных звуках и зловещим отрывистым звучанием, менявшим темп от неспешного и почти заторможенного, до агрессивно-резкого.

"Странная музыка у них… от неё так и хочется погрузиться в свои мысли."

— Стратоник, — начал Люций, — я хочу, чтобы завтра ты прошелся с нами по захваченным районам города.

— Для чего?

— Мне интересно то, как будешь ты смотреть на развалины родных кварталов.

— Люций, — с укором произнесла Табия.

И Люций со спокойной добротой посмотрел на неё:

— Ничего оскорбительного в этом нет. Но я лишь хочу услышать его мнение.

— Мне тоже кажется, — вмешался Элой, — что такая прогулка ни к чему. Не будем же мы хвалиться ему разрушениями, что учинили наши огрубевшие воины?

Взвыла протяжно флейта.

Но Стратоник только молчал, вглядываясь в разрытую яму тяжелеющего разговора, поедая пресную закуску, делая мелкие глотки сладкого вина.

— Видишь ли, — Люций как будто чуть виновато увел взгляд в сторону, властно поигрывая кубком в руке, — нет у меня желания показывать Стратонику те или иные груды камней и говорить, вот, посмотри, что мы сделали с твоим домом. Нет. Недавно я размышлял о нашей миссии…

"Миссия? У них есть миссия… это интересно!"

— Когда будет смена блюд? — с набитым ртом спросил Элой.

Хлопнув в ладоши, Люций продолжил:

— И мне кажется, я начинаю видеть её проявления в наших действиях. Наша миссия не состоит в абсолютном разрушении всего, но в преобразовании этого мира. И когда сейчас, я блуждаю среди улиц, потерявших свой облик, я обнаруживаю людей, и в их глазах, я вижу отражения всего нашего великого похода. Люди на захваченных территориях, они меняются.