Излишне говорить тебе, что «князь Салина» и есть князь ди Лампедуза, мой прадед Джулио Фабрицио; все в нем реально: стать, математика, напускная ярость, скептицизм, жена, мать-немка, отказ занять пост сенатора. Падре Пирроне – также личность подлинная, включая имя. Но, похоже, я нарисовал их умнее, чем они были на самом деле.

Танкреди внешне и манерами похож на Джо, а по характеру это смесь сенатора Скалеа и Пьетро, сына его. Анджелика – не знаю, кто такая, но учти, что имя Седара созвучно названию «Фавара».

Доннафугата как селение – это Пальма, как дом – Санта-Маргарита. Мне очень дороги две последние главы: смерть дона Фабрицио, который всю жизнь был один, несмотря на жену и семерых детей; вопрос о наложении печати на все реликвии абсолютно истинный, я сам тому свидетель.

Сицилия такова, какова есть, – и в 1860 году, и ранее, и всегда.

Думаю, все вместе не лишено некой печальной поэтики.

Я нынче уезжаю; когда вернусь – не ведаю; захочешь написать, направляй письма для меня:

Синьоре Бьянкьери

Виа Сан-Мартино делла Батталья, 2

Рим

С наилучшими пожеланиями,

[На обороте конверта:

Обрати внимание: пес Бендико́ – очень важный персонаж, практически ключ ко всему роману.

Завещательное письмо может быть полезно для понимания глубины писательского таланта. Оно составлено в стиле таких писем, но в то же время выдает доверительные и сердечные отношения с адресатом и свидетельствует о тщательном выборе слов и построении фраз. Не иначе, сказалось чтение Стендаля.

Для Джо

Май 1957

Дорогой Джоитто!

Хочу, чтобы и после того, как опустится занавес, дошел до тебя мой голос, хочу, чтобы ты знал, как благодарен я тебе за утешение, которое давало мне твое присутствие в эти последние два-три года моей жизни, такие тяжкие и темные, что, не будь тебя и милой Миреллы[7], они стали бы воистину трагичными. Наше существование – Лиси и мое – совсем было иссушено тревогами и старостью, когда вы, с присущей вам нежностью и трогательной заботой, озарили нашу мрачную обитель.

Я очень люблю тебя, Джоитто, и думаю, что, даже будь у меня сын, я и его не смог бы любить больше, чем тебя.

<…>

Такого рода письма обычно заканчивают тем, что просят прощения за все, в чем провинились, но я, сколько ни копался в памяти, не смог припомнить какой-либо вины перед тобой. Если же в твоей памяти осело что-то в этом роде – знай, это было невольно, и я тем не менее прошу у тебя прощения.

Еще хочу обратиться к тебе с просьбой: попытайся напечатать «Леопарда». Передай Джованне, Казимиро и Лучо[8], что я им очень, буквально очень благодарен за постоянную доброту, которую всегда находил у них; Пиана – один из немногих оазисов света в непроглядной пустыне моих последних лет. Скажи им, что я прошу их перенести на тебя и Миреллу ту привязанность, какую они, возможно, питали ко мне.

Прошу тебя также прочесть мое письмо к Лиси.

Засим прощаюсь, обнимая тебя и Миреллу с безграничной любовью и от всей души желая счастья вам обоим.

В те же самые дни конца мая он написал завещание с сопроводительной надписью: «Последняя воля частного порядка. Завещание вложено в отдельный конверт».

Из текста можно понять, что человек уверен в скорой смерти.

Настоятельно желаю, чтобы о моей смерти не упоминалось ни в печати, ни где бы то ни было. Похороны должны быть обставлены как можно проще и проведены в неурочный час. Просьба не возлагать никаких цветов, и пусть на церемонии присутствуют только моя жена, мой приемный сын и его невеста.

Желаю, чтобы жена или сын письмом известили о моей смерти инженера Гуидо Лайоло[9] (руа Эверландиа, 1147, Сан-Паулу, Бразилия).

Желаю, чтобы было сделано все возможное для опубликования «Леопарда» (рукописная копия, единственно годная для печати, содержится в оставленной толстой тетради); сие, разумеется, не означает, что роман должен быть опубликован за счет моих наследников; это было бы для меня крайне унизительно.

По выходе из печати экземпляры с посвящением следует направить нижеперечисленным лицам: синьоре Ильяшенко[10], Лолетте[11], дяде Пьетро[12], Коррадо Фатте[13], семейству Пикколо, Франческо Аньелло[14], Франческо Орландо[15], Антонио Паскуалино[16] и инж. Гуидо Лайоло. А также адв. Боно[17], Убальдо Мирабелли[18] и синьору Аридону[19].

[7] Мирелла Радиче – невеста, затем жена приемного сына Лампедузы, Джоаккино Ланцы ди Ассаро.

[8] Джованна, Казимиро и Лучо Пикколо ди Калановелла – двоюродные сестра и братья Лампедузы по материнской линии. Казимиро увлекался живописью и фотографией, Лучо – сочинением стихов. Его как поэта открыл Эудженио Монтале. Стихи Лучо опубликованы в издательствах «Мондадори» и «Шайвиллер» и переведены на многие языки.

[9] Гуидо Лайоло – инженер, бывший вместе с Лампедузой в плену в лагере Шомбатели во время Первой мировой войны. Затем он эмигрировал в Бразилию. Они состояли в переписке, а в 1953 г. встречались в Палермо.

[10] Людмила Ильяшенко – подруга детства княгини Лампедуза. Она жила в Палермо и давала уроки иностранных языков.

[11] Ольга Вольф Штомерзее Бьянкьери – сестра княгини.

[12] Пьетро Томази делла Торретта – дядя Лампедузы, посол Италии в Лондоне с 1922 по 1927 г. Писатель навещал его в посольстве, где и познакомился с будущей женой, дочерью Аличе Барби от первого брака; вторым мужем певицы был Пьетро Томази делла Торретта.

[13] Коррадо Фатта делла Фратта – историк и большой друг Лампедузы. Основным его трудом была биография Генриха VIII.

[14] Франческо Аньелло входил в кружок молодежи, сформировавшийся вокруг Лампедузы в последние годы жизни. Впоследствии Аньелло стал выдающимся музыкальным антрепренером.

[15] Франческо Орландо – любимый ученик Лампедузы. Именно для него были написаны «Английская литература» и «Французская литература» – серии лекций, которые дважды в неделю писатель читал ему начиная с 1954 г. Франческо Орландо является преподавателем теории и техники романа в пизанской «Скуола Нормале».

[16] Антонио Паскуалино входил в кружок молодежи, сформировавшийся вокруг Лампедузы. Впоследствии стал хирургом и видным антропологом.

[17] Адвокат ди Мисильмери, отец двоих пациентов Лиси Лампедузы.

[18] Убальдо Мирабелли – искусствовед и журналист. Многие годы был директором театра «Массимо» в Палермо.

[19] Джузеппе Аридон – управляющий наследием семейства Лампедуза, служивший писателю и его кузине Каролине Томази.