Они холодно обнялись (что окружавшим сильно бросалось в глаза) и проследовали общаться в директорский кабинет, как принято говорить, без лишних ушей и ненужных свидетелей. Едва они остались наедине, благодарный дольщик достал небольшой металлический кейс, снабженный кодовыми замками, а распахнув его, представил на обозрение долгожданного гостя баснословное содержимое.
– Здесь ровно пять миллионов, – сказал он, пытаясь объяснить невольные процедуры, со стороны казавшиеся слишком поспешными, – то есть и твоя основная доля, и незначительная компенсация за годы, проведённые за решёткой.
– Деньги, конечно, хорошие, – придав желчной физиономии кислую мину, возразил Варнаев, отсидевший в тюрьме за обоих. – Но, понимаешь ли, какая существует обидная штука, хм?.. Значит, пока я «чалился» там, на промозглой зоне, ты здесь вовсю развлекался с хорошенькими девчонками и тратил наши общие денежки на создание завидного, успешного бизнеса.
– Тебе, что ли, мало? – прервал Марков скользкого сотоварища. – Скажи сколько, и я непременно добавлю. Только у меня к тебе убедительная просьба: дополнительные требования «заявляй» в разумных пределах.
Михаил презрительно улыбнулся, что не ускользнуло от зоркого глаза прожжённого собеседника. Он одарил торопливого бизнесмена аналогичной мимикой и не замедлил продолжить:
– А ты, Мишаня, меня не перебивай и тогда, если будешь достаточно терпеливым и дослушаешь до конца, сразу поймешь, что требования мои ничуть не безосновательные, не лишённые здравого смысла.
– Говори – я послушаю, – сделавшись озабоченным, предложил Михаил и приготовился настороженно слушать.
– Так вот, что, Мишаня, я тебе расскажу: лет мне, сам понимаешь, уже «до хрена», то бишь навряд ли я уже создам в треклятой жизни что-либо значимое, ну? или хотя бы нормальное. С другого бока, тебе – не без моего, знаешь ли, прямого участия – удалось «набашлять» отличное состояние, сколотить неплохое дельце, что меня с любой стороны безгранично устраивает…
– Что?! – выпучил глаза Марков. – Что ты хочешь сказать?..
– Я же предупредил – потерпи, – ехидно, словно плотоядный хищник, готовый к броску, заулыбался Варнаев, – отдашь мне половину автомобильного бизнеса, а «апосля» справедливого, финального акта мы будем – как есть! – в полнейшем расчете. Поверь, никакую другую цену за то незавидное положение, что впустую «прожег» нехилую часть драгоценной жизни, я у тебя не приму.
Несложно догадаться, предложенная перспектива (иметь в ближайших компаньонах судимого человека) Михаилу совершенно «не улыбалась», и он попробовал возразить:
– Но я сейчас честный, порядочный человек, и наше непосредственное общение сильно навредит моей репутации, создаваемой долгими года́ми и на сегодняшний день практически безупречной. Короче, я скажу тебе так: либо забирай причитающиеся «бабки», либо проваливай. И вот тогда!.. Не получишь совсем ничего – так и знай! Шутить и пререкаться на очевидные вещи я всё едино не собираюсь, потому как считаю сие занятие неблагодарным, всецело бесперспективным.
– Вона ты как, Мишаня, заговорил! – растопыривая пальцы (указательный и мизинец кверху, средний и безымянный прижаты большими к ладоням) и вытягивая вперед зловредную рожу, хриплой интонацией заголосил шальной посетитель. – А ты знаешь «вааще», что такое тюремная жизнь?.. А как там тянутся унылые дни – тебе ведомо?! В общем, так, «милый друг», – вставая и глядя былому подельнику прямо в глаза, настаивал бывший сиделец на озвученном требовании, – либо ты сделаешь меня прямым совладельцем, либо я продам твою безмозглую голову и наш совместный бизнес авторитетным браткам!.. Думаю, станется справедливо.
Он резко привстал, размашисто обернулся и уверенной походкой направился к выходу. Марков, едва осознал все тягостные последствия, возникавшие с высказанной угрозой, исходившей от опасного, злобного посетителя, прекрасно понял, что в настоящем случае (как, впрочем, и в любом из предложенных вариантов) его успешный бизнес немедленно провалится в тартарары. Не желая стать заложником прискорбного положения, он вскочил как ужаленный и бросился догонять разозлённого посетителя. Остановил он его, когда тот брался за ручку входной двери́ и, раздражённый, готовился её открывать.
– Послушай, Зубатый, – начал он, меняя уверенную речь на заискивающую, – ну, чего ты сразу «взандры» полез – простецких шуточек, что ли, не понимаешь? Конечно же, по общим понятиям я должен с тобой поделиться, а зн