«Будь, что будет. Иного выбора нет» — мысленно сказала она себе, и открыла дверь.

— Можно?

На нее уставилось три пары глаз.

— Номер? — спросил, видимо, главный, который важно сидел на раскладном стуле перед установленным на штативе монитором. Взгляд зацепился за снимок, застывший на экране монитора — почти полностью обнаженная девушка в откровенной позе.

Сердце громко ухнуло. Захотелось немедленно развернуться и убежать, она застыла на месте, погрузившись в какой-то транс, но мужской голос заставил ее вернуться к действительности:

— Какой ваш номер?

— Семнадцатый, — выпалила она, принявшись рыться в сумочке в поисках распечатанного письма с вышеназванным номером.

Мужчина достал из папки на коленях лист бумаги и принялся рассматривать его, медленно скользя указательным пальцем вниз.

— Василиса Матвеева?

— Да.

— Вам уже исполнилось восемнадцать?

— Да, два месяца назад.

— Отлично. Вадим, дай ей подписать согласие и договор.

Вадим — худенький и длинный парень лет двадцати пяти, — расположившийся рядом с кастинг-директором за низеньким журнальным столиком, достал из папки два бланка, заполненных каким-то текстом, и разложил их перед собой.

— Подойдите, распишитесь.

Василиса кивнула. Она склонилась над текстом, решив предварительно почитать, под чем подписывается, как вдруг услышала за спиной голос третьего — фотографа, судя по тому, что в руках он держал массивную камеру, объектив которой был в два раза больше корпуса. Мужчина сидел на высоком барном стуле чуть поодаль, весь в окружении осветительных приборов.

— Девушка, читать это нужно было на сайте, когда заявку подавали. Вы у нас последняя, студия арендована еще на полчаса. Если хотите участвовать — тогда подписывайтесь, и скорее начнем. Если нет — до свидания, спасибо, что пришли. У меня нет времени, ей-Богу. Через час у меня съемки в другом месте. Я и так опаздываю.

— Хорошо, — Вася кивнула, и быстрым росчерком оставила подпись сначала на одном, а затем на втором бланке. — Тогда начнем.

— Проходите к ширме, переодевайтесь.

Он взглядом указал на ширму в углу комнаты.

— Переодеваться? — удивленно переспросила девушка. — Но зачем?

— У нас пробы для чего? — устало спросил у нее главный.

— Для каталога одежды, — ответила девушка.

— Вот и переодевайтесь в эту одежду! — раздраженно ответил мужчина. — Достали эти малолетки! Если боитесь или стесняетесь — сидите дома и уроки учите! А раз пришла — значит делай, что говорят!

— Но я думала, что сегодня только пробы — в своей одежде. Я думала, что полноценные съемки будут уже после того, как вы определитесь с моделью.

— Индюк на заборе тоже думал, милочка, — съязвил патрон, — Для того, чтобы выбрать модель, мы должны понимать, как на нее сядет одежда из каталога.

— Хорошо, — сдалась Вася.

Она посмотрела на дверь, и в голове проскочила мимолетная мысль о побеге. Что-то в этом кастинге было не так. Но в памяти всплыла утренняя картина — два судебных пристава на пороге отцовского дома, и ее подпись под извещением о необходимости в трехдневный срок оплатить долг банку, либо освободить помещение.

Она поставила сумочку на стул и прошла за ширму. Там на длинной стойке висело несколько комплектов нижнего белья довольно откровенного фасона.

— А где одежда? — спросила девушка, — здесь только белье. Белье тоже должно быть из каталога? Неужели нельзя в своем?

— А белье это что — не одежда? — с издевкой переспросил главный. — Больше в меню ничего нет.

Все трое засмеялись. До Васи начал доходить смысл происходящего. Внутри, словно цунами, начала расти волна негодования и стыда.

— Я не буду это делать, — она вышла из-за ширмы и направилась к двери, — прошу меня извинить. Я зря потратила ваше и свое время. Я все неправильно поняла.

— Ты подписала договор и согласие, милочка. Отказ от съемок повлечет последствия, так что, давай, не робей. Нам через полчаса студию освобождать. Время идет, а ты все никак не решишься.

— Да как вы смеете! — Васю распирало от злости. — Подсунули мне какие-то бумажки, и теперь думаете, что я разденусь?

— Разденешься, — устало ответил кастинг-директор, после чего зевнул. — Вадим, дай договор сюда. Я зачитаю нашей строптивой лани ее права.

Помощник протянул ему бумагу. Мужчина прокашлялся, надел очки в золотой оправе и начал читать вслух: