Оэлун, кроме собственных пятерых детей, забрала под свою опеку младшую жену Есугея с двумя сыновьями. Этот тяжелейший период жизни Оэлун, её материнский подвиг, описан на самых проникновенных страницах «Сокровенного сказания». В нем читаем:

«Собрав юбку и крепко зацепив на голове шапку, женщина, в которой течет благородная кровь, заостренной палкой в руках без отдыха выкапывает корни трав и клубни саранки.[47] Собирает дикие плоды с кустов и деревьев на склонах Бур-хан-Халдуна.[48]

Дикий лук и дикий чеснок ели потомки Алан-Гоа, пока не стали правителями». Несмотря на суровые условия, Оэлун не допустила пессимизма, повторяя своим детям: «Трудолюбивому никогда не умереть с голода». Могу допустить, что юный Чингисхан пал бы духом, если бы у него была другая мать. Оэлун же верила, что её первенец станет великим правителем. Она рассказывала ему, что у него высшее предназначение. Монголы чтили не богатство, а происхождение. Темучин, имя Чингисхана при рождении, знал с помощью убеждений матери, что имел божественное происхождение, соответственно, — убеждала его Оэлун, — он достоин носить ханский титул, быть царем царей, как и его кровные братья. Если поднять сыновей на недосягаемую высоту власти, то все предатели и недруги придут сами к ним на поклон. Вот такой, видимо, был план этой женщины.

Оэлун воспитывала детей на героических рассказах. Рассказывала об их великом дедушке Хабуле. Он стал первым вождём и правил всеми монголами. Ну и первым, принявшим титул Великого хана, Правителя всех монгол. Темучин внимательно слушал маму, он запомнил каждое древнее сказание. И я думаю, что благодаря матери в мечты юного Чингисхана пробрался образ идеального хана — объединителя монголов. Темучин не забыл уроки матери и её огромные заслуги. Даже став Ханом, он всегда прислушивался к её советам. Мать стала для него святыней.

Прошло несколько лет, Темучин мужал и блистал как сильный воин. Настало время привести в дом свою невесту. Её звали Борте. С ней приехала и тёща Чингисхана. Она преподнесла Оэлун царский подарок — доху (шубу) из черного соболя. Именно эта шуба стала козырной картой в быстром возвеличивании Темучина. Оэлун не обменяла эту шубу на целую отару овец, хотя могла, и навсегда бы избавила свою семью от нищеты. Напомню вам, господа, что у монголов деньги не имели ценности, впрочем, как и золото, ценностью был скот. Оэлун при помощи шубы «купила» покровительство Тогрил-хана Кераитского. Научный факт получился, однако, о пользе взяток. Такой дорогой подарок растрогал Тогрила, и он сказал в ответ: «Ответный подарок от меня будет такой — я соберу твой разбредшейся народ». Блестящий план матери и сына удался.

Получив в покровители Тогрил-Хана, Темучин стал его вассалом и, соответственно, получил определённый статус в элитном обществе монголов. Оэлун самыми различными способами распространяла среди кочевников слухи, что юный Темучин — избранный. Она действовала решительно и стремительно. С разных концов Монголии к Темучину потянулись кочевники. Знаки и предзнаменования передавались из уст в уста. Кто-то из кочевников, например, услышал, как вол промычал: «Боги неба и Боги земли хотят, чтобы Темучин был господином всех монголов».

Сложно вообразить, как вели предвыборную кампанию восемьсот лет назад, но с уверенностью можно сказать только одно: и тогда, и сейчас (не важно, при помощи слухов о том, что бык заговорил или программирования — зомбирования на современном телевидении), за каждой избирательной кампанией стоит серый кардинал, он же стратег и дальновидный политик. В Монголии таким гением была Оэлун…

Вот вкратце я описал обстановку, при которой начал свой путь к власти Темучин. Мудрая Оэлун, имея талант смотреть на всё с высоты, стояла на страже интересов Чингисхана. Тщательно работала с ближайшим окружением, создавала условия, что только доказавший свою преданность её сыну, причем неоднократно, мог приблизиться к нему на расстояние беседы. Держала нос по ветру степных новостей, собирала и управляла слухами, ну и всегда вовремя давала советы. У многих великих людей и гениальных полководцев фундаментом их славы была мама. Чингисхан в их числе. Что можно еще желать народу, монгольскому народу, у которого появился новый вождь — избранник небес, в котором течёт кровь самой их прародительницы — Алан Гоа? Только одного — процветания, которого желали все!

[47] Саранка — цветок, имеющий внешнее сходство с лилией. Местом произрастания в нашей стране является европейская часть, Урал, Восток и запад Сибири. Клубни его съедобны.

[48] Бурхан-Халдун — в мифологических представлениях монгольских народов священная гора.