«Все плохо, сначала бум, потом сработала аварийная защита машинки, разбухла, оторвалась и улетела». Опыт у меня кое-какой есть. Но, хочу признаться, что я никогда не слышал о такой неведомой детали, как «аварийная защита машинки», да еще и разбухшей! В грязь лицом падать не хотелось, ну и расписываться в собственной автомобильной безграмотности было просто недопустимо! Любопытство с легкостью в итоге пересилило мою усталость, и я сообщил Иришке, что сейчас приеду «оценить моральный и материальный ущерб». Подъезжая, я обратил внимание, что внешне «Мармеладка», как любовно окрестила соседка свою новую машинку цвета сиреневого мармелада, выглядит еще круче, чем была неделю назад, только из открытого багажника сильно торчало, что-то красное, пластмассовое и имеющее форму параллелепипеда. И это был не самый последний сюрприз за тот вечер. Сообщив мне еще раз, что та деталька, которая спасла ей жизнь и вот она разбухшая лежит в багажнике. Зареванная крашеная блондинка подвела меня к багажнику Смарта и предоставила мне, очень заинтригованному, возможность насладиться видом обычного пластмассового дорожного барьера, покоящегося в машине у Иришки. Правда слегка помятого и поцарапанного. На мой весьма робкий вопросик, как он к тебе попал и вообще, что это с тобой было, мне было рассказано буквально следующее: «Тянусь в пробке, никого не трогаю, музыку слушаю, как раз Лобода новую песенку поет. Тут, как вдруг „Бу-бух! Дзынь“. Машина сама встала и не едет. Думаю, всё, — лежачего полицейского сбила. Включаю „аварийку“. Выхожу. А она, „аварийная защита“ то есть, разбухла и лежит рядом. Автобус с мужиками остановился. Я им пожаловалась, а они мне сказали, что деталь эта мне жизнь спасла, но без неё ездить нельзя, нужно её срочно в ремонт, на ближайший сервис, чтобы её там сдули и поставили на место! Помогли мне погрузить её в багажник (о добрые люди, вот видишь — есть ещё настоящие мужики у нас в Москве!), пофоткались со мной и с моей спасительницей в багажнике, и уехали». Весь её рассказ сопровождался легкими всхлипываниями и моим покашливанием, которым я еле сдерживал смех. Но, оказалось, что и это еще не все соседкины приключения. Кавказец, владелец придорожного автосервиса, выслушав Иришкину душеразрывающую историю о спасительной детальке, и прежде чем попробовать её сдуть и поставить на место, попросил разрешения взглянуть на неё. Подошел, потрогал, тоже сфотографировался с ней и с хозяйкой детальки, и поведал моей подруге, что мужики на дороге абсолютно правы, ибо нет в машине детали более важной, чем «аварийная защита». Но быстро её отремонтировать, то есть сдуть, он сейчас не может, так как в данный момент у него нет «эстакадного сдувающего агрегата», вот смотри, я даже записала, и она мне гордо продемонстрировала бумажку с этой забавной надписью. И она меня спросила, нет ли у меня знакомых, кто бы смог быстро сдуть эту детальку и поставить её на место… Дальше я слушать не мог, я так громко вообще никогда не смеялся, если громогласное ржание на весь подъезд так вообще можно назвать. Хочу сказать более, по сей час она, вставляя ключ в замок зажигания и проворачивая его, чтобы завести свою машину, обычно начинает вслух читать следующее:

— Отче наш, живущий на небесах, да святится Имя Твоё, да придёт Царствие Твоё, да будет воля Твоя, как на небе, так и на земле… чем полностью деморализует любого, кто сидит у неё на месте пассажира…

Наконец приборчик снова мигнул красным, чуть зашипел и сказал:

— Можете выходить, я прибрался, все чисто.

Я попросил открыть машину, пожелал докторам не хворать и открыл дверь в утро нового дня, которое уже вовсю начиналось в столице нашей Родины, городе-герое Москве.

Было по-утреннему прохладно. Восход набирал силу. Солнце уже освещало верхние этажи многоэтажек. Город шумел по-взрослому. Автомашины, как самый главный источник шума, захватывали столицу в свой плен. В домах горели огоньки, как правило, кухонь. С добрым утром, Москва! Мне тебя сегодня спасать. Странное чувство, однако. Бронзовый 470-й Лексус мигнул мне фарами. И я пошел навстречу Судьбе. Сел в машину. Вдохнул аромат, смешанный из дорогого парфюма, пота, сгоревшего пороха и еще чего-то неуловимого. Где-то вдалеке слышался вой сирен. Водитель был похож на моего одноклассника, Евгения, только постарше раза в два. Мощная шея. Лопоух немного. Короткая стрижка. Костюм. Галстук на белой рубашке. И руки боксера, уверенно держащие лакированный руль из темно-красного дерева. Мы тронулись. Какое-то время ехали молча. Потом ко мне протянулась рука и мужчина произнес:

— Мой позывной Ворон.

— Меня зовут Владимир, — ответил я.

— Нам надо поменять машину, эта немножко засветилась. Возможно. Я так думаю. Поэтому, рисковать не будем. Сменим. Вы не против, надеюсь? — и водитель посмотрел мне прямо в глаза. Вместо ответа я попытался улыбнуться. Водитель продолжил: