Адриан любил своего отца. Габриэль, наверное, тоже испытывал нечто подобное — Адриан не знал и уже не мог сказать точно. Ему бы хотелось думать, что отец его любит, но в голове то и дело появлялись вопросы: за что он так с ним? Вёл бы себя так Габриэль, если бы мама была жива? Доставалось бы Адриану чуть больше любви, терпения и… уважения?

Получив первый отказ в ответ на просьбу о посещении коллежа, Адриан чисто по-подростковому взбрыкнул: подговорил Гориллу, чтобы тот отвёз его на уроки, ничего не сказав Натали. У него не было никакого плана, он даже руководство коллежа не предупреждал о своём внезапном прибытии. Внутри бурлила злость, подпитываемая гормонами и ощущением вселенской несправедливости.

За время короткой поездки Адриан успел успокоиться, пожалеть о поспешно принятом решении и даже слегка разочароваться в собственном поведении. Последнее чувство отдавало горечью отцовского парфюма, от чего становилось совсем невыносимо.

Наверное, из-за этого призрачного ощущения он и позволил Натали увезти себя обратно домой, под неусыпные глазницы камер, равнодушные взгляды редкой прислуги и могильную плиту всеобщего горя. Адриан утешал себя одной мыслью: поездка была не зря. Он хотя бы помог старику подняться, когда трость выскользнула из сухих тонких пальцев.

Одно доброе дело в день, говорила мама, может изменить мир.

Отец был разочарован. Как и всегда, его опущенные уголки губ и сведённые брови вызывали у Адриана страх под рёбрами и сухость во рту. Слова не шли на ум, но на претензию от отца Адриан внезапно ответил.

И вместо продуманной аргументации о пользе общего образования, — Адриан готовил эту лекцию две недели! — он сорвался на пёсий скулёж об одиночестве.

Если бы он поднял взгляд, а не разглядывал свои кеды, то увидел бы боль на лице родителя. Но Адриан, слишком боящийся гнева или разочарования, уже слишком давно не смотрел Габриэлю в глаза.

В любом случае, разрешение было получено. Габриэль обещал уладить вопросы с документацией и велел Адриану готовиться к завтрашнему дню — говоря проще, засесть в своей огромной шикарной комнате и не отсвечивать. Иногда Адриану казалось, что недостаток эмоциональной близости его отец пытается компенсировать дорогими покупками.

От нечего делать парень, вернувшись в комнату, развалился на диване и запрокинул ноги на его спинку. Ему не хотелось ни читать, ни играть, ни мучить фортепиано, так что Адриан включил телевизор и чуть не упал от увиденного.

Настоящий суперзлодей громил город. Настоящий! Суперзлодей!

Примерно минуту он пялился на экран, где огромная каменная глыба крошила здания, даже не понимая, что он, собственно, видит. Потом посмотрел на свои руки: в голову лезли разные мысли, от «а что я могу сделать?» до «отец заберёт меня в Тимбукту и посадит в безопасный бункер».

И тогда ему на глаза попалась коробочка.

Её не могло быть в комнате: сюда никто не входил без его разрешения, даже прислуга. Ну, ещё сегодня утром были альпинисты, мыли окна. Адриану нравилось за ними наблюдать и представлять, что они одеты в костюмы супергероев. Словно вот-вот ворвутся в комнату и спасут его из этого… страшно одинокого места.

Вот только внутрь альпинисты никогда не забирались, оставляя Адриана один на один со своим воображением.

Коробочка оказалась волшебной, с настоящим маленьким духом внутри. Он представился Плаггом, характер имел отвратительный, перегрыз почти всё в комнате и огорошил Адриана его избранностью.

Сначала Агрест, как и любой другой подросток, принялся отрицать свою избранность; в сердце тихонько пела надежда, что всё это не сон и происходит в реальности. Наверное, именно из-за этой надежды Адриан позволил себя уговорить попробовать. Просто попробовать, ведь Парижу нужен герой, кусок скалы рушит здания, а искать нового супера времени просто не было.

С радостью и облегчением, он наконец согласился.

На волне вдохновения Адриан даже не дослушал инструкции своего нового маленького помощника — так ему хотелось поскорее стать супергероем, о которых он привык только мечтать.

К счастью, сказанного котёнком «Слушай себя!» оказалось достаточно, чтобы разобраться в волшебном превращении. Адриану нравилось изменившееся отражение: в зеркале он видел свободного, гуляющего сам по себе кота, Кота с Большой Буквы. У него были когти, уши, чёрный костюм и шест; улучшенное зрение, слух, сила и вид взрослого.

У него не оставалось причин и дальше находиться в комнате, которая вдруг стала маленькой и душной. Адриан выбрался из окна, окрылённый собственной смелостью, и побежал. «Слушай себя!» сказал Плагг, так что Адриан выхватил жезл из-за спины и нажал на кнопку в виде кошачьей лапки.