Мысли были ленивыми, как тюлени на солнышке. В коллеж я собиралась, будто на эшафот. Мне было так лень, что я надела то же, что и вчера: обычные для Маринетт розовые бриджи, белую футболку и тёмный пиджак. По какой-то причине мне было приятно носить вещи, которые эта девочка сама для себя сделала.
Мне же шитьё решительно не давалось. Я могла заштопать дырку на носке, подтянуть расходящиеся швы или сделать какую-нибудь аппликацию на футболке, но совсем не ловила от этого кайфа. Честно говоря, в память о Маринетт я пыталась сшить хоть что-то… но ничего не получалось. Любовь к дизайну умерла ещё на общеобразовательных уроках труда, когда противно пахнущая учительница заставляла меня шить никому не нужный фартук.
Так что стоило поговорить с Сабиной: пускай все дизайнерские штучки уйдут с молотка кому-нибудь, кто от этого фанатеет. Мне же больше были по душе медитация, писательство и разукрашки. И укулеле. Конечно, куда без неё. Вот её обязательно надо купить, для успокоения нервов полезно.
Но сначала стоило бы разобраться с громкоговорителем, а то так и коньки можно отбросить. Несмотря на то, что катание я не любила.
Первые дни в коллеже были вводными, что меня удивило. Никаких серьёзных уроков и учебников, только знакомство с классом, общение, обсуждение. Притирка, если говорить проще.
Вот с кем мне не нужно было притираться, так это с Альей. Сезер, едва завидев меня на пороге коллежа, обрушилась на мою голову огненным вихрем. Алья говорила, показывала мне видео, восхищалась увиденным и в целом фанатела от Ледибаг. Моих сил хватало только на короткие кивки в ответ на собственное превознесение.
Честное слово, будь я чуть более в сознании, краснела бы от удовольствия. Обожаю похвалу. Да и кто не любит? К тому же, в этот раз я действительно её заслужила. Не убежала от злодея, да. И Кота не бросила. Ну умничка же.
— Кстати, — Алья по-лисьи сощурилась и загадочно улыбнулась. — Мадмуазель Буржуа только и делала с утра что говорила про Адриана Агреста. Он, вроде как, будет учиться в нашем классе!
Восхищённой улыбки у меня не вышло.
— Сестрёнка, что не так? Не любишь моделей?
— Устала. Очень. Вчерашний день…
В глазах Альи я видела понимание. Креолка мягко взяла меня за руку и ободряюще сжала ладонь.
— Да, вчера все перенервничали. Знаешь… может, тебя развеселит кое-что. Пошли, покажу.
Она отвела меня к шкафчикам с вещами. В коллеже у каждого был собственный, так что можно было не таскать ненужные учебники домой и обратно.
Я успела увидеть, что вокруг Айвана собралась куча народа: все спрашивали про акуманизацию, и бедный парень этому явно не был рад. На секунду мне стало тошно от такого любопытства. Видно же, что ему плохо! Чудесного Исцеления не было, и наверняка Айвану придётся отвечать за разрушения города и жертвы, если они были. Даже если он ничего не помнит.
Так что, мельком увидев в шкафчике Альи нужный мне громкоговоритель, я извинилась и решительно двинулась в сторону подростков. В свои школьные годы я не была объектом буллинга или такого дотошного любопытства, несмотря на лишний вес, увлечение аниме-культурой и бытие неформалом. Меня слишком любили, чтобы как-то угнетать.
Вот она, сила улыбок и редкой помощи другим. Думать-то ты можешь что тебе угодно. Никто ничего не узнает, только чш-ш.
Растолкав народ, я встала перед Айваном и упёрла руки в бока. Бедный парень съёжился, будто я собиралась его отчитывать.
Вместо этого я повернулась к подросткам и угрожающе прищурилась.
— А ну прекратите расспросы, — приказала я, сохраняя максимально строгое выражение лица. — Не видите что ли, что ему это не нравится!
— Да ладно тебе, Марин, — Ким, которого Айван вчера гонял по полю, закинул руки за голову. — Интересно же!
— Как я слышала, он ничего не помнит. Ничего! Так что и интересно здесь тоже — ничего!
— Ну ты и зануда, — фыркнула на мою отповедь Аликс.
Тем не менее, народ начал расходиться. Оставшаяся возле шкафчика Алья показательно похлопала в ладоши; я ей в ответ подмигнула. Айван за моей спиной источал нервозность и какое-то глухое смирение. Удивительно, что он не злился, а просто тихо извинялся.
— В любом случае, — услышала я голос Хлои, — чудовище не изменит своей сущности!
Я посмотрела на блондинку, ощущая укол душного раздражения. Ну и какой смысл в этой фразе, Буржуа? Уязвить? Так парню и без того тошно. Я хорошо помнила ощущение подобного бессилия: был у меня момент, когда взрослые давили авторитетом и приписывали грехи, которых я не совершала. А здесь Айван и совершил, и наверняка наказание понесёт. Практически ни за что.
Если бы не моя забывчивость… мне было жаль Айвана, и я чувствовала себя виноватой перед ним. Умничка, ха. Ну почему я не провела Чудесное Исцеление?