Размер шрифта:   16
ит чьё-то дыхание, но я всё же решаюсь открыть дверь.

– Наконец-то! – восклицает Кэтрин и отводит телефон от уха. Она промокшая насквозь. Рядом с ней небольшая, но на вид тяжёлая дорожная сумка. – Я ушла из дома, – объявляет она и, хватая сумку, тащит её вместе с собой в мой дом.

– Что? – слабым спросонья голосом спрашиваю я.

Кэтрин бесцеремонно включает свет в прихожей, и резкая боль в глазах заставляет меня закрыть их.

– Я больше так не могу! – восклицает она. Её голос звонкий и энергичный. Очевидно, инцидент произошёл совсем недавно, и она всё ещё на взводе. – Я живу в постоянном гнёте. А ты сделала уроки? А ты решила, куда хочешь поступать? Что значит, никуда? А кем ты хочешь стать? Моделью? Ты никогда не станешь моделью! – передразнивает она своих родителей, размахивая руками. Вода капает с её одежды и ставших грязно-песочными волос. – Сегодня за ужином папа снова поднял эту тему. Так что… Вот она я. Мне надоело выслушивать каждый день одно и то же. Я хочу доказать им, что справлюсь без них и их высшего образования, – подытоживает она и смотрит на меня умоляющим взглядом. – Могу я пожить у тебя немного?

Кажется, до меня доходит смысл только последних фраз, и я тут же просыпаюсь.

– У меня? – удивляюсь я. – Но почему у меня? Почему не у Брук или, не знаю, Алиши?

– Мэдди, ты же понимаешь, что с ними я должна держать своё лицо. Я не хочу, чтобы они знали о моих проблемах. Эти сучки перемоют все мои кости, если почуют неладное.

– Ладно. – Я пожимаю плечами. Закон джунглей в старшей школе. – Пофиг. Но запомни первое правило этого дома: не называть меня «Мэдди».

– Ла-адно. – Вдруг Кэт округляет газа и подносит руку ко рту. – А твоя мама не будет против? – на этот раз шёпотом интересуется она. До неё наконец доходит осознание своей бесцеремонности.

– Скорее всего, будет. Но мы этого не узнаем, – бормочу я и плетусь на кухню.

– Что ты имеешь в виду? – Кэтрин сбрасывает мокрую обувь и бежит за мной.

– Её нет дома. – Ставлю чайник на плиту. – Она уехала… в отпуск. Вернётся не скоро.

– Повезло тебе, – супится Кэтрин.

Да уж.

– Чай, кофе? – предлагаю я. Нам обеим не помешает согреться.

– Чай. Зелёный, если можно. Хочу успокоиться.

– Конечно. – У мамы не только был чай всех цветов радуги, но и куча специй и непонятных трав.

– Я пойду переоденусь во что-нибудь сухое. Ванна всё там же? – шутит она. Кэт бывала у меня всего пару раз.

– В этом доме редко что меняется.

Кэтрин возвращается через десять минут, и я выслушиваю её рассказ в деталях. Ночью откровенничать всегда легче. Кажется, что утром это забудется, как очередной сон.

Она уже упоминала о том, что мечтает стать фото-моделью, но сегодня она описала мне свою мечту во всех подробностях. После школы она планирует махнуть в Калифорнию на деньги, что она откладывала на университет. Ну, или на план «Б», которой она всегда имела в виду.

Притом что я жёсткая реалистка, я верила в Кэтрин. Она именно из тех людей, кто может пробиться. Жизнерадостная, обаятельная и уверенная в себе. Вопреки мнению её родителей, я знала, что она не пропадёт. Тем более с такой внешностью.

– Ты точно не против, если я поживу у тебя несколько дней? Уверена, надолго это не затянется, и папа сам позовёт меня вернуться.

– Да, без проблем. Вдвоём не так страшно.

Спать мы отправились поздно. Или скорее рано. Кэтрин легла в гостевой спальне – не то чтобы у нас часто бывали гости, но нам с мамой хватало двух комнат и гостиной. Третья спальня всегда пустовала.

Вставать в школу после жалких четырёх часов сна кажется мне адом. Я поднимаю с подушки тяжёлую голову и пытаюсь открыть опухшие глаза. В ванной я натыкаюсь на Кэтрин, и первые три секунды залипаю, глядя на неё в своём доме. Потом события вчерашней ночи просачиваются с подсознания, и я расслабляюсь. Что ж, сегодня утром она выглядит не так уж и привлекательно. По крайне мере теперь я знаю, что она человек!

– Нужно заехать ко мне домой, – сообщает Кэтрин, когда мы сидим в моей машине. – Я ничего не взяла для школы.

Я хмуро смотрю на часы на приборной панели. Если мы сейчас поедем через её дом, это означает, что я не успею заехать в «Страбакс» и останусь без дополнительной порции кофеина.

– Как скажешь. – Я выруливаю с подъездной дорожки. Раздражение кишит во всём моём теле. Ненавижу, когда что-то выбивает меня из привычного хода вещей.

Я по привычке включаю радио, но уже через десять секунд Кэтрин тянется к магнитоле и убавляет звук.

– Кстати, самое главное, – заменяет она собой радио. Я смотрю на неё как на инородное тело в организме своей машины, которое она отторгает. – Как тебе новенькие?

Мой живот ухает вниз. Пальцы непроизвольно сжимают руль сильней.

– Нормально, – отвечаю я, не глядя на неё.

– Нормально? Ты их вообще видела?

– Ага. – После случая в коридоре, я стала обращать внимание на своих однокла