ЧАСТЬ I. Крысы в замке. Глава 1
Произнеси мое имя — и я буду жить.
Папирус Ани. Древнеегипетская Книга Мертвых
— Н-да, все в мире через задницу. — Мужской голос прозвучал в полуночной тьме, равно выражая огорчение и удивление от собственной правоты.
— Ну, тебе, конечно, виднее. — Шепнул товарищу бородач существенно крепче первого. Оглядел первого сверху-вниз и скривил рот в усмешке: — Ты вон, без масла в любую жопу залезешь.
— Ты подсматривал что ли, Крейг? В том борделе, — влез третий, и вокруг него взвился едва уловимый скрежет сдавливаемых смешков.
В сгустившейся ночи небольшой отряд наемников, облаченных в черное без единой заклепки, был практически незаметен. Стоявшие по пояс в заболоченной воде у места слива сточной канавы, они ждали, когда можно будет двинуться дальше.
— Ссать охота. — Один из них чуть покачался, двигая бедрами.
— Давай не здесь, — ответил Крейг.
— Боишься, вокруг станет грязнее? — хихикнул субтильный. — Эт’ вряд ли. Мы и так по уши в говне.
— Вы заткнетесь, наконец? — буркнул под нос Эмрис. Решетка замковых стоков перед ними корежилась и пузырилась, пожираемая отборной кислотой.
— ‘Звиняйте, капитан. — Крейг пожал плечами.
— Че это за дрянь, капитан? — К Эмрису сбоку приблизился все тот же худощавый парень, Эван.
— Самогон, который ты пил вчера, — проворчал Эмрис и выбросил под ноги опустевшую банку из-под отравы.
— То-то ссать и охота, — совсем тихонечко шепнул нуждающийся.
— Не, серьезно. Почему эта хрень плавит железные прутья и не плавит банку?
— Если выживешь, могу отправить тебя к торговцу, у которого я ее достал. Он что-то там объяснял про воздух, реакции и талассийское стекло.
— За чо это? Я ж еще ниче не сделал. — Худосочный остался показательно недоволен.
Железные прутья, щедро облитые заморской поганью из портового Арозана, наконец, доплавились. Последние капли кислоты вместе разжиженным металлом с тихим звуком падали в воду. Эван чуть посторонился. Эмрис бросил на подчиненного косой взгляд: побаивается? Отлично. Капитан криво усмехнулся, поймал парня за шиворот и шепнул:
— Дохлый, ты говорил, мы в говне по уши? Вот сейчас и узнаешь, где у тебя уши!
— Не, капь’тан, ток не я! — Дохлый едва успел договорить перед тем, как Эмрис швырнул его в сток первым.
— Ползи давай. — Напутствовал Эмрис и, оглянувшись на остальных, коротко скомандовал: — Лезем.
Продираться сквозь зловонную клоаку оказалось на грани терпимого. От едкого запаха щипало глаза, ком желчи стоял у бойцов прямо в глотках. Локти скользили по нечистотам, и нет-нет до Эмриса доносился звук шлепка — когда кто-то падал на дно туннеля на живот.
Эмрис, сцепив зубы, сосредоточенно полз. Не то, чтобы его совсем не беспокоила субстанция вокруг, но маячившее в случае успеха баронство, намертво забивало все текущие неудобства. Конечно, если удастся захватить замок без лишнего кровопролития и так, чтобы прислуга внутри и жители снаружи не пострадали, как того пожелал император, титул, замок и земли вокруг получит он один. Но даже в этом случае выиграют все «Железные Братья».
Он даст своим парням подходящее место — и тем шестнадцати, которых он взял с собой, и тем, что остались зачищать имперский тракт. Место, где можно перекантоваться между заказами. Бесплатно заночевать или даже осесть и завести хозяйство. Место, чтобы пропустить кружечку со старыми товарищами, когда завернешь сюда по пути, если по факту жизнь уведет куда-то еще. Да, «Железные Братья» смогут уйти, решил Эмрис. Он отпустит всех, кто не захочет состоять при бароне. Все же, он больше не сможет промышлять открытым наемничеством, как последние семнадцать лет. А некоторым из его ребят слишком люб такой образ жизни.
Ему, если быть честным, он тоже люб. Однако наличие стабильного дохода с земель здорово прикроет тыл на случай, если вдруг «Железным Братьям» будет негде заработать. Обычно спроса на их услуги хватает, но времена изменчивы. Взять хотя бы его жизнь! Он, Эмрис Железный, родился в замке одного из графов империи, и даже приходился ему законным племянником — то есть не был бастардом. Но что ему было делать в том замке? У графа своих-то сыновей было — девать некуда, зачем ему еще отпрыск рано овдовевшей сестры?
Даже если он и был рожден для богатой жизни, то стоял в линии преемственности достаточно далеко, чтобы не иметь на нее и шанса.