– Они, Валя, во мне, словно живые и хорошо знакомые мне люди, поэтому, может быть, такими, как ты говоришь, воскресшими и получились, – ответил Святослав и, аккуратно подправив стоящий у креста портрет, разровнял на могиле землю. – Пусть отдыхают. А сейчас, с их разрешения, я хочу привести тебя в порядок, а заодно и с их жилищем обстоятельнее познакомлю.

Находясь в таком умиротворённом эмоциональном состоянии, Святослав сразу направился к источнику, попросив Валентина следовать за ним. У пещерного источника Святослав проделал с Валентином те же самые водно-глиняные процедуры, которые когда-то испытал на себе сам, когда Никита выхаживал их с Кузьмой после нападения волков. Потчуя гостя в завершении «лечения» маковым отваром и с удовольствием сам вкушая этот напиток, Святослав заметил невзначай:

– А ты знаешь, Валя, хочу тебе сказать, что мало кто у нас в стране, как мы сейчас, если быть хвастливо откровенным, с упоением пьёт из золотой чаши.

– Ляпота, да и только, – коротко, но ёмко оценил своё состояние Валентин и, отхлебнув ещё глоток, добавил, полностью соглашаясь со Святославом: – И как это, вправду, здорово пить из золотой чаши и чувствовать себя настоящим королём. Не то что на этой проклятой зоне, когда из алюминиевой посудины обыкновенно хлебаешь и обжигаешь засохшие губы кипятком с так называемым чифирным чаем. И это не говоря уже о своей военной жизни, где приходилось, бывало, воду хлебать прямо из лужиц, образовавшихся в следах танковых гусениц. Берешь, бывало, эту «водицу» и обпиваешься вдоволь, словно лягушка, а потом, как ни в чём не бывало, снова, как говорится, в бой. И самое интересное, что, бывая в разных ситуациях и напиваясь в своей жизни, чем только придётся, никакая зараза никогда не приставала.

Находясь в состоянии приятной усталости и блаженства после уникальных лечебных процедур, Валентин, посмотрев на Святослава, всё же заставил себя прервать затянувшуюся паузу и нарочито строго спросил: – А где весь твой остальной хлам, о котором ты не так давно хвастался?

– Всё остальное наше с Кузьмой богатство, Николаич, закопано здесь в одном месте, – пояснил мужчина, указывая рукой в сторону сокровища.

– Раз ты так хочешь, то пусть оно там и лежит. Знаешь, Свят, я прожил всю свою жизнь – долгую и счастливую – в основном в бедности и никогда не жаловался на это, поэтому и помирать хочу тоже в бедности, – задумавшись, высказался Валентин. – И поэтому, что касается золотых этих безделушек, то, может, и появится когда-то, ради любопытства, желание глянуть на них, а сейчас не хочу.

– Я, Валя, говорю тебе о богатстве всего лишь для того, чтобы ты всё-таки был в курсе о нём; мало ли что со мной может произойти… – начал было Святослав, но Валентин по-дружески резко его перебил:

– Слушай, Свят… Ты, это, кончай со своей панихидой…

– Подожди, не перебивай, – продолжил его более молодой друг. – Я это всё рассказываю только тебе одному и только для того, чтобы ты знал какими средствами помочь Кузьме, когда он захочет учиться. Так вот, я и думаю, что Никита с его мамой не будут против, если часть их драгоценностей потратиться на обучение Кузьмы.

– Я не хочу об этом слышать, – с раздражением сказал Валентин. – Да и не забывай: кто из нас двоих старше, и кто из нас двоих раньше покинет этот свет. Так что…

– Ладно, больше не буду, но, всё равно надеюсь, ты понял мою просьбу.

– До того понял, что даже вдруг у меня глаза резко начали закрываться… Ко сну потянуло что-то, – сонно пробормотал Николаич.

– Ну, если так, то давай закутайся в эту меховую шубу Никиты и залезай в этот шикарный «гроб», – шутливо сказал Святослав, указывая на ящик. – Где ещё с таким шиком удастся поспать?

Уложив гостя в ящик, Святослав отошёл к источнику и стал привычными процедурами приводить и себя в порядок. А потом, вымыв посуду, забрался в другой ящик отдохнуть. Едва успев закрыть глаза, он унёсся мыслями в воспоминания о Кузьме и заволновался: вдруг он не вернётся к нему? Но, подумав так, он сразу же отогнал эти мысли прочь, так как очень хорошо знал своего сына и был твёрдо уверен, что сын никогда не оставит его одного. Успокоив себя такими добрыми мыслями, Святослав вскоре заснул. Проспав довольно долго, он проснулся всё же раньше Валентина и, стараясь не разбудить его, начал тихо разбирать рюкзак. Достав из него и разложив по местам почти всё содержимое, он нащупал на дне шерстяные носки, связанные его матерью. Взяв их в руки и бережно проведя пальцами по тёплой и мягкой шерсти, он довольно улыбнулся от мысли, что совсем скоро наступят холода, и они ему, ох, как пригодятся.

Проведя несколько дней в пещере, Валентин и Святослав, насколько это было возможно, привели себя в порядок и решили, наконец, направиться к охотничьему домику.