Ночь на воскресенье опять спал плохо, мучили меня странные сны на женские темы. Одинаковые кукольные лица заглядывали через окно в кухню, смотрели напряженно, как я пью «Канасту», а я притворялся, будто не замечаю их, но, чтобы отстали, делал вид, что звоню по телефону, кричал в трубку: «Юлечка, Юля, говори громче, я не слышу!» И лица исчезали, но потом прямо в кухне материализовалась какая-то женщина, возможно Шурочка Ц., однако лица ее я опять разглядеть не мог, как ни старался. Тут я, кажется, решил схитрить и сказал: «Можно я тебя помою?» Она засмущалась, спросила, не поворачиваясь ко мне: «Зачем? Это ведь неприлично?» — «Прошу тебя, ну что тебе стоит», — уговаривал я. Женщина смотрела в стену, качала головой, но потом все-таки пошла в ванную. Там она разделась, но осталась в купальнике. Зря, сказал я, ничего такого… Но она только снова качала головой: нет. Я долго и тщательно тер ее губкой, поливал из лейки, нет-нет да трогал пальцами, будто случайно, шелковую смуглую кожу, но повернуть ее к себе лицом так и не успел, потому что в ванную вошла моя дочка, вместе с ней был какой-то мальчик, может быть Шурочкин сын. Они молча уставились на нас, но мы делали вид, что все нормально, что так и надо, чтобы я мыл эту женщину, должен же ее кто-нибудь мыть?
Я проснулся, понял с облегчением, что это был сон, и тут же опять заснул, вроде бы теперь без сновидений. К утру я был почти в норме, но сразу же, еще лежа в постели, как только повернулся на левый бок, вспомнил, что обещал матери прийти на обед и что сестра Люся с мужем тоже, кажется, будут.
Ох, скажу я вам, и не люблю же я этих семейных сборов! Ох и не люблю же я зятька Мишку! Даже шурин Серега из Житомира, тот, который все время чешется, и то нравится мне больше. А этот — зануда, наглец, моралист хренов… Серега хоть и почесывается, но старается делать это как можно незаметнее, деликатнее, как бы невзначай, по ходу всяких других дел, потом в глаза заглядывает виновато, в общем, тоже не велика радость, но все-таки этого можно и потерпеть немного с его чесоткой. А после пяти минут общения с чистеньким доктором Мишкой мне уже сильно хочется в туалет.
Ну, в общем… Тащился я к матери через всю Москву на общественном транспорте и думал: хоть бы Мишка не пришел. В крайнем случае пусть Люська одна. Тоже, конечно, зануда, нахваталась от своего благоверного, но все же не та квалификация. Но нет ведь, не везет, так не везет: я пришел, а они оба уже сидят с постными рожами. Мишка даром что врач, а похож на приказчика из фильмов по Горькому или по Чехову. Не то чтобы пробор прямой, нет, пострижен под нормальную скобочку, но что-то такое в выражении лица и глаз отвратительно прилизанное и в то же время тайно высокомерное. И, представьте себе, может сидеть за столом часами абсолютно неподвижно, как йог. Нормальный человек уже весь изъелозился бы, извертелся, десять раз уже вскочил, размял бы ноги, а этот нет, просто истукан какой-то каменный, сидит, смотрит прямо перед собой, и взгляд при этом ничегошеньки не выражает. Разве что презрение к окружающим.
Ну, как, скажите, это можно выносить, а? Я, конечно, начинаю нервничать, фиглярничать, Мишка этим пользуется, демонстрируя всяческое ко мне отвращение, а я сержусь еще больше и выгляжу, надо думать, полным идиотом.
Вот и на этот раз Мишка упорно молчал, а я должен был что-то говорить, говорить, рассказывать всякую чушь. И сам не заметил, как съехал на особенности наружного наблюдения в современном большом городе.
«Все зависит от двух вещей: во-первых, имеете ли вы дело с опытным профессионалом, и, во-вторых, насколько острую операцию он проводит. Если это истинный профи и если речь идет о настоящей «мокрухе», то нельзя позволить ему увидеть одно и то же лицо или машину даже два раза. Теоретически, он будет ждать третьего раза, иначе будет считать факт слежки не установленным. Но и второго раза может оказаться достаточно, чтобы на «мокруху» он не пошел. Хотя всякое бывает.
Когда я сам еще работал в «семерке», один натовец привел нас прямо к закладке, хотя у нас из-за всяких поломок осталась всего одна машина. И как мог он нас не углядеть, не представляю. Мы просто перли себе за ним внаглую, и все. А что нам оставалось? В таких случаях не до жиру, лишь бы не дать объекту разгуляться. Нужно в крайнем случае хотя бы заставить его отложить острые оперативные действия. Конечно, может оказаться, что происходит лишь установка, и тогда своими действиями вы противника только спугнете, а то и вообще выведете его из игры.