Подробности, мелочи этого быта сами по себе совершенно умилительны, как крошечные игрушки: чашечки, рюмочки, ложечки – «бирюльки». Но особенно они обезоруживают, когда кто-то умирает: попробуйте вылить зацветший чай из его чашки, попробуйте убрать его обувь из прихожей – чьи-то большие чёрные ботинки, что, как две послушные чёрные собаки, всегда ждали хозяина в сторонке перед дверью, готовые к прогулке.

Но сейчас все живы и здоровы, обычный вечер дома. Всё хорошо. Девчонки валяются на полу и строчат что-то в ноутбуки, хихикают, откидывают с разгорячённых лиц длинные волосы. Корпулентный старик при помощи лупы толстыми пальцами осторожно поднимает мелкий клювик звука на допотопном носителе, чтобы насладиться «Mozart: Piano Concerto No. 27 in B flat, K. 595 – 3. Allegro» в исполнении Ашкенази могли не только его соседи, но и он сам.

Да понятно, что полно здесь и отрицательных персонажей, которые с милой улыбкой протянут отравленное яйцо твоей собаке или начнут прыгать через скакалку, надев туфли на каблуках в ответ на вежливую просьбу вести себя вечером потише, – понятно, что злыдней среди нас полно, каждый хоть раз и сам бывал полным придурком.

Ночью же, да после пары-другой местных маленьких бокалов красного вина, с поджарым голодным животом, медленно плыть, осторожно раздвигая руками густой мерцающий воздух, – и насколько же шире и глубже обычного проникнет ваш взгляд, если только, конечно, вы не начнёте в эйфории этого ласкающего воздухоплавания нежиться и ликовать, смеясь и воркуя от радости.

Глава 1

Он набрал в поисковике хочусдохнуть, и на мониторе появилось общее число ссылок на запрос: 996 000 000. Ну хоть в чём-то я не одинок. Пока он раздумывал, какой сайт из девятисот девяноста шести миллионов выбрать, справа внизу появилось всплывающее окошко: поговорим? Кто это мог быть? Незнакомый ник, неожиданное послание. На хрен, – он щёлкнул на крестик, стирающий сообщение.

> Да ладно, – снова появилось окошко.

> Нет, – отстучал он.

> Поговори со мной.

> Фак.

> Почему хочешь умереть?

Дада вздрогнул: откуда неизвестный знал его запрос? Он нервно оглянулся, вытянув шею, посмотрел на тёмные окна дома напротив.

> Откуда ты знаешь? Ты кто? – написал он в чате.

> Ловец во ржи, – ответил незнакомец.

> Кто??? – повторил свой вопрос Дада.

> Ловлю неразумных детишек над пропастью:)

> Не понял.

> Проехали, шутка не удалась, расскажи.

> Нет. Как ты отследил мой запрос?

> Новые технологии:)

> Какие?

> Искусственный разум круглосуточно следит за поисковыми запросами по заданным параметрам. Мы видим и реагируем.

> И какие это параметры?

> Конкретно ты – параметр «хочу сдохнуть». Есть и другие.

> И что дальше?

> Дальше возможны варианты.

> Какие?

> Смотря насколько ты серьёзен.

> Я серьёзен!!!

> ОК.

С их первого разговора прошло около двух недель. Незаметно для себя Дада выболтал Ловцу практически всё, умело вводимый в состояние ночных откровений с эффектом незнакомца в поезде: незримый, его собеседник существовал в виде шрифта, смайлика и ровного, постоянного интереса к рассказам Дада.

Нет, сначала он, разумеется, был очень осторожен, но мало-помалу доверительная интонация Ловца, понимание, быстрота его откликов, одобрение, а самое главное – интерес, который тот проявлял к Дада, совершенно пленили его – ему самому уже только и хотелось вываливать всё больше и больше сведений о себе. Иногда днём он ловил себя на мысли, что хорошо бы рассказать ему ещё вот это или ещё вот тот случай… По всему выходило, что за двадцать пять лет жизни у Дада пока не было такого внимательного и сочувственного собеседника. Не считая мамы, конечно, но маме о многом не расскажешь. Особенно если она уже умерла.

Он и об этом ему сообщил – и даже о том, что, когда она умирала, он внезапно для самого себя сбежал, так же неожиданно, как за пару лет до этого довольно случайно сорвался в Нью-Йорк: просто подвернулась возможность, паспорт его уговорила сделать вместе с ней тогдашняя подружка, билеты ему ничего не стоили, а жил он в палатке в парке – слыхал, был такой «Оккупируй Уолл-стрит»? Посмеиваясь, рассказал даже о Джанет, рыжеволосой хиппушке с тоненьким личиком, с которой делил спальный мешок и которая львицей бросалась на полицейских, обидно хохоча им в лицо, – оба словили за это перечного газа.

Прикинь, общий спальник закончился, когда на лимузине с шофёром приехала её маман и путём несложных манипуляций вынудила сесть в машину. Дада проанализировал её соцсети: девочка оказалась из самого что ни есть 1 % – в отличие от его честных 99. Писать ей он не стал.