— И это говоришь мне ты? После всего, через что я прошла ради тебя?

— Ещё раз повторю — чтобы ты не делала, ты делала это только ради себя. Мне не нужно было это воскрешение. Я не чувствовал в небытие ничего. Это тебе потребовалось всё это подобие бурной деятельности, потому что одиночество хреновая штука, а пока действуешь — живёшь.

— Я хотела вернуть тебя, чтобы в этом новом времени мы могли стать, наконец, самими собой! Могли не бояться идиотских условностей! Не прятаться ни от кого!

— Какая прелесть. Но если ты хотела именно этого, почему ты не пришла сразу? Зачем было вмешивать в эту историю Катрин?

Синтия отвернулась, словно поддавшись чувствам.

На самом деле она просто не хотела, чтобы я видел её лицо и попытался понять, что у неё на уме на самом деле.

Я почти слышал, как мысли, словно птицы, мечутся в её голове, как она подбирает слова.

Будь на месте Синтии кто-то другой, я эти мысли смог бы прочесть, но она их закрывала.

Я чувствовал её чувства. И их было куда меньше, чем мне хотелось бы.

— Катрин не должна была так долго прожить.

— Что?

— Она была отданной тебе жертвой. Ты должен был убить её, когда воскрес. Не понимаю, почему ты этого не сделал?

Чтобы как-то заполнить глухую паузу, я потянулся за одеждой.

Как-то в свете сложившегося разговора мне хотелось закрыться.

Хорошо бы, от всего сразу.

Может быть я уже в аду?

И какой-то демон принял образ моей разлюбезной сестрички, чтобы выносить мне мозг своими немыслимыми идеями и похожими на худший наркотический бред, исповедями?

— Но, когда она всё-таки выжила, я подумала, что это даже к лучшему. Поначалу я хотела выдать себя за неё и тем самым получить доступ к семейным активам…

— Почему ты не могла получить доступа к ним сама?

Синтия снова пожала плечами:

— О чём ты говоришь? Мне то и дело приходилось менять имена и дату рождения, но если обмануть простых обывателей мне удавалось довольно легко, то получить доступ к самому легату проблематично. Ты же помнишь, как устроена вся эта система? Конечно, можно было изобрести велосипед, но зачем, когда под рукой есть настоящая наследница и всё, что нужно, это использовать её?

Когда ты воскрес, а Катрин выжила, план сложился сам собой — ты женишься на ней. А потом она попросту умрёт.

— Как?

— Да как угодно! Подцепит грипп с осложнениями, упадёт с лестницы. Аневризма, сердечный приступ — мало ли причин? Человеческой девке легко свернуть шею. С нашими способностями это раз плюнуть…

— И когда мы свернём ей шею, что будет дальше?

— Мы восстановим нашу империю снова. Элленджайты воскреснут и снова будут править миром. Мы перестанем быть бледной легендой и снова станет влиять на все события в этой жизни…

— Подумать только, какая прелесть! Я же всё жизнь и, видимо, часть посмертия, мечтал о власти и деньгах!

— Перестань кривляться. Знаю я твои мечты. И это ты тоже получишь. Я дам тебе всё, что ты захочешь.

— А тебе не приходило в голову, разлюбезная моя сестрица, что ты не можешь дать мне того, что я хочу? Сними корону! Она давит на твои мозги, а ум и без того никогда не был сильной стороной твоей натуры.

— Не смей меня оскорблять! — прошипела Синтия.

— Или — что?

— Ты даже не представляешь, с кем связываешься, братец!

Я выгнул бровь в просьбе продемонстрировать.

Лицо Синтии, бледное, как пергаментная бумага, заострилось от напряжения, когда она вскинула руку вперёд и сжала пальцы.

В тот же момент боль узлом скрутила внутренности, будто её пыльцы проникли в моё тело, оплетаясь вокруг органов и проживая их, как углями.

Пришлось сцепить зубы, чтобы не застонать.

Боль была сильной и в первый момент от неожиданности я чуть не вскрикнул, судорожно вцепившись в спинку вовремя подвернувшегося стула.

— И что дальше? — процедил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Что ты этим хочешь показать? Новые способности?

— Это только начало. Не искушай меня проявить мой гнев в полную меру. Тебе это не понравится. Ты же, в конце концов, не Ральф.

— Ты как будто сожалеешь об этом? Может быть, ты воскресила не того брата?

В глазах Синтии блеснули злые слёзы:

— Понимаю. Ты питала иллюзию насчёт того, что мной тебе будет манипулировать легче… хотя, нет, не так: ты допускала возможность, что мной, возможно, манипулировать получится. А с Ральфом на это нет ни малейшего шанса. Ведь, в отличии от меня, он никогда тебя не любил.

Синтия повернула ладонь.

Ощущения было такое, будто гигантская рука выдирает кишки из тела.

Пришлось замолчать, упрямо сцепив зубы.

Синтия медленно приблизилась и, встав рядом, положила руки мне на грудь.