Свисток паровоза, раздавшийся в тот самый миг, когда он начал спускаться с моста, лишил его последних сил. А когда шлагбаум пополз вверх и у него за спиной снова забурлил поток пешеходов, автомобилей и мотоциклов, он совсем пал духом. Бежать он больше не мог и со страхом ждал той минуты, когда Полтора Мартина положит ему на плечо свою тяжёлую руку и скажет: «Вот ты и попался…»

В конце улицы он увидел свой дом. Дом был новый — они переехали сюда в прошлом году. Это был восьмиэтажный дом с призывно смотревшими на него красными балконами. «Нет, только не сдаваться», — спохватился Мирт и стремглав помчался к перекрёстку.

Слух его резанул свисток милиционера, и за его спиной заскрежетали тормоза легковой машины. Шофёр бранился, милиционер кричал что-то ему вдогонку, а он словно безумный во весь дух бежал через дорогу.

Преследователи отстали. Они стояли на той стороне, не решаясь перебегать дорогу на красный свет.

Мирт влетел в парадное, захлопнул массивную дверь и, заперев её, привалился к ней спиной.

Набитый книжками портфель выскользнул у него из рук и грохнулся на пол. Мирт тяжело дышал, руки бессильно повисли. Надо было подниматься вверх, на шестой этаж. Пойдут соседи, станут спрашивать, что случилось. Но ноги не слушались его.

Ребята уже были у подъезда. Он повернул голову и увидел за матовыми стёклами смутные силуэты. Полтора Мартина изо всех сил налегал на ручку, Душан прильнул носом к стеклу.

С минуту было тихо.

Потом раздался стук. Мирт ещё теснее забился в угол и затаил дыхание.

— Мирт, открой! — услышал он голос Полтора Мартина.

— Открой, мы же знаем, что ты за дверью! — громко закричал Душан. — Нам тебя видно.

— Не съедим же мы тебя, — дружелюбным тоном сказал Полтора Мартина. — Нам надо только тебя кое-что спросить.

К матовому стеклу прилипли носы. Мирт насчитал целых шесть. Носы были раза в два больше, чем обычно. «Нацелились, словно носороги, — подумал Мирт. — Носорогам отпирать опасно. Да и зачем? Я им ничего не должен, и они мне тоже».

Ребята продолжали стучать.

— Слышишь, открой! Здесь человеку пройти надо. Из вашего дома, торопится, — донёсся до него голос Душана.

«На пушку берут», — подумал Мирт и прильнул к стеклу. За дверью были только ребята. Но опасность могла прийти и с другой стороны. Кому-нибудь могло понадобиться выйти из дому. Так что лучше идти скорей домой, пока не поздно.

— Ну и оставайся там, — заговорил Полтора Мартина. — Всё равно от нас не уйдёшь… Завтра потолкуем с тобой. В школе.

Мирт промолчал. Оставив дверь на запоре, он стал медленно подниматься на шестой этаж. На полпути ему вдруг вспомнилось, почему он с таким нетерпением ждал конца уроков.

В одно мгновение он забыл о своих преследователях и о том, что его ждёт в школе завтра.

Бегом взлетел он на свой этаж. Звонить не пришлось: дверь была не заперта.

В передней стояла мёртвая тишина. Мирт вошёл в кухню. Плита не горела, радио молчало. В большом окне кружилась первая весенняя муха.

Неожиданно Мирту стало тоскливо. Даже не положив тяжёлого портфеля, словно околдованный царившей в квартире холодной тишиной, он на цыпочках прошёл в комнату.

Мама сидела на кушетке и, подперев голову ладонями, неотрывно смотрела в окно. Мирт вгляделся в её бледное лицо, и ему показалось, что падавшая ей на лоб тень от шторы закрывает солнце.

— Мама!

Она обернулась на голос, но глаза её по-прежнему оставались неподвижными, точно она не видела сына.

Мирт сделал шаг в её сторону и ещё раз вполголоса окликнул её.

— А, Мирт, — вздохнула мама, словно проснувшись. Тень со лба скользнула на пол. — Ты сегодня что-то рано…

— Всю дорогу бежал…

Мама подошла к нему, нагнулась, взяла его набитый учебниками портфель и положила на стол, за которым он всегда делал уроки.

— Мам, тебе сказали что-нибудь? — не утерпев, спросил Мирт.

Только сейчас она окончательно пришла в себя. Тень, незадолго перед тем упавшая с её высокого лба на пол, была уже у неё за спиной.

— Да, сказали… Позвонили… Сегодня мы можем пойти к нему. В час нам надо быть в больнице… Пойдём, пообедаешь…

— Мама!

Она остановилась.

— Значит, отцу лучше?

— Ты же слышал, что нам сказали десять дней тому назад, когда мы были там последний раз… Нас бы не пустили, если б ему не стало лучше…

И она поспешила в кухню разогревать обед. Мирт пошёл за ней.

— Для папы я уже всё приготовила, — тихо сказала мама.

— У меня тоже есть кое-что для него… В воскресенье я сфотографировал черешни за нашим домом… Помнишь, он в последний раз спрашивал, расцвели ли они…

Мирт повернулся к окну.

На просторном дворе росли три молодые черешни, все в цвету.