Как будто сильная рука сжала все внутренности, скрутила и отпустила моментально.

И тут же другая рука принялась терзать то, с чем недолго и недавно возилась Дарла.

Пластиковой смазливой шлюхе потребовалось двадцать минут.

Сидящая сейчас перед ним чернобеловолосая незнакомка, похоже, была настроена издеваться дольше над его неожиданно восставшей плотью.

И это не радовало сэттара. Совсем не радовало.

____________________

*Сэттар — обращение к мужчине

*Садж — курительная смесь, слабый наркотик

Глава 1

Девушка отвела взгляд и, склонив голову, уставилась в стол, положив на него скованные запястья. Пальцы рук были длинными и невероятно худыми, с обломанными ногтями, покрытыми перламутрово — серым лаком, облупленным и жалким. "Жалкости" добавляли дешевые кольца, стягивающие фаланги мизинца и безымянного пальца правой руки и костяшки, сбитые в кровь. Лица не разглядеть, черно — белое облако волос обнажило только тощую шею, будто обозначив цель для удара мечом палача.

Да и нахрена бы Тирону пялиться на ее морду? Сэттар и так уже увидел больше, чем достаточно: и высокие скулы сердечком, и шрамик над левой бровью, и глаза, вынимающие душу.

Крепкая, горячая пятерня, сдавившая мужскую плоть, чуть ослабла. Потом ушла вообще, потому что Тирон стал смотреть в папку с двумя листками дела.

— Имя. — выдохнул он, хотя уже прочел его — Твое имя.

— Там написано, — хрипнула в ответ воровка, почему — то со смешком — Или неразборчиво, сэттар?

Твою мать, эта дрянь вонючая явно решила его добить… Уж лучше б у нее оказалась обычная визгливая глотка, как и у всех баб! Так нет же — хорошее грудное контральто с хрипотцой, достающее не хуже, чем ее взгляд и запах тела. Аромат, невероятно нежный и какой — то хрупкий проник в ноздри и в сознание, как садж.

— Дайте закурить, сэттар. — девушка откинулась на спинку стула — Ваши солдаты отняли у меня сигареты. И сумку!

Тирон кивнул:

— Да, и фамильные бриллианты.

Она посмотрела исподлобья:

— Меня зовут Лайса Канц. И я ничего не брала. Только разбила витрину… и приехали ваши! А, нет… Я взяла шоколад и повидло. Кинула в сумку. Что, жалко что ли?! Жалко? Да и подавитесь на здоровье!

Глядеть на нее он себя просто заставил. Она отвернулась — и у Дэнниса возникло ощущение, что девка просто забавляется с ним, играет, как кот с мышью. Все ей известно и про руку, сдавившую его глотку, и об эрекции, рвущей сейчас серую плотную ткань. И о кровавых молоточках, начавших постукивать в виски.

Все ей известно. Сидит и забавляется. Сучка, траханая сучка! Уличная дрянь, таким цена — полталя кусок.

— Витрина стоит четырнадцать тысяч. Тебе известно?

— ЧТО? — Лайса дернулась со стула и тут же ослабла, охнув от боли в запястьях, Тирон схватил цепь наручников — Вы охренели! Четырнадцать… за стекло?! У меня нет таких денег!

— Два года заключения, красавица. И не за стекло, а за хищение. И разбитую витрину. Тебе… восемнадцать с половиной лет, Лайса. И ты не знаешь, что такое кража?

Поднялась со стула. Узкие брючки серебрянной тканью облепили стройные бедра, натянувшись в схождении их острым углом…

Кровь бросилась Тирону в виски. И уже не молоточками, а тугими струями ударила, как из брансбойдта, из висков пробивая дорогу в глаза, заволакивая пеленой разум.

— У меня нет денег, сэттар. Вот как хотите, а нет столько…

— Это мне понятно, — прохрипел, уже совсем плохо понимая, что делает — Заткни рот.

Через секунду Дэннис уже входил в немного влажное лоно, невероятно узкое и неотзывчивое, сдернув до колен девушки новомодные серебристые штаны. Уложив ее на стол животом, придавил собой, удерживая скованные руки и уперев лоб в черно — белый затылок, пахнущий ягодами и покрытый кожной испариной.

Лайса всхлипнула, уткнулась лицом в руку Тирона, удерживающую ее и слабо двинулась под ним, инстинктивно желая освободиться. Освободиться от мужского тела, давящего катком, от звериного напора, от тяжелого дыхания и напряженного члена, ходящего внутри тугим поршнем. Ей казалось, что вот — вот! — и он разорвет ее пополам! Но нет, ничего не происходило, кроме наполнившей низ живота нудной каменной боли.

— Ты… — вдруг сэттар слегка замедлил движения — У тебя… первый раз, что — ли?

Она свела лопатки и мотнула головой. Это отчасти привело Тирона в себя, хотя движения ее бедер продолжали больно дразнить и усыплять разум.