Из-под серой картонки на него глянула утиная голова умершего миллионы лет назад ящера. «И как только узнали про них?» — мелькнуло в голове у Генки.

Он взял книгу, лег на диван и принялся от нечего делать снова перелистывать страницы.

Краски потускнели. Знакомые вещи стали расплываться, сливаясь с серыми сумерками. В доме стояла тишина. Только на кухне однообразно жужжал вентилятор.

Вдруг негромко скрипнула дверца стенных часов, и оттуда вышел невысокий плотный старичок с лохматой бородой, в каком-то необычном, подвязанном толстой веревкой, рваном халате. Сердце у Генки екнуло. Он вскрикнул, отпрянул к стене.

Старик аккуратно прикрыл дверцу и повернулся к Генке.

— Здравствуй, тезка! — сказал он звучным голосом и тряхнул лохматой головой.

— Здравствуйте! — выдавил из себя Генка и еще теснее прижался к стене.

Старик, словно не замечая Генкиного испуга, придвинул стул, уселся, достал из-за пазухи большие карманные часы на длинной цепочке и стал в них что-то подкручивать.

В действиях старика не было ничего страшного. На грабителя, какими представлял их себе Генка, старик не походил, и после некоторого молчания он решился спросить:

— Вы кто?

Старик рассмеялся:

— Как это кто?! Я же назвал себя. Я твой тезка, значит я — Диоген.

— Тот, что жил в бочке? — удивился Генка.- Философ?

— Тот самый! — опять рассмеялся старик.

— Ну, вы меня разыгрываете! — нахмурился Генка. Он уже оправился от испуга, вспомнил, что скоро должны прийти родители, и обдумывал, стоит ли звать соседа, чтобы отправить подозрительного старика в милицию. Это было бы самое верное, но прежде он решил кое-что выяснить. Встав с дивана и подойдя на всякий случай поближе к двери, Генка грубо сказал:

— Про философа Диогена вы врете! Диоген умер, я точно не знаю когда, но во всяком случае больше чем две тысячи лет назад. Мне вот только непонятно, как вы сумели влезть в наши часы. И вообще, кто вам разрешил без спроса входить в чужую квартиру?

— А откуда ты знаешь, что я умер? — удивился старик.- Разве ты присутствовал на моих похоронах?!

— Нет, конечно! — пожал плечами Генка и ехидно улыбнулся.- На ваших похоронах,- он сделал ударение на слове «ваших»,- я не мог присутствовать, потому что вы еще не умерли, а на похоронах философа Диогена я не мог быть только потому, что Диоген жил в Древней Греции, а я живу в Советском Союзе.

Но старик по-прежнему не обижался. С лукавой улыбкой он стал спокойно поучать Генку:

— Запомни, мальчик: нельзя утверждать того, чего не знаешь, и рассказывать о том, чего не видел. Я действительно тот самый Диоген, которого называли философом и который, презрев житейские блага, жил некоторое время в обыкновенной бочке. Я и теперь считаю, что главное — это свобода мысли. Я не умер две тысячи лет назад. Благодаря этому чудесному аппарату,- старик тряхнул карманными часами,- я получил возможность возвращаться в прошлое и проникать в будущее. Сейчас я остановился, чтобы отдохнуть от трудного пути, завести свой замечательный аппарат, который я называю «машиной времени», а заодно сверить его с действующими часами. Ну, а остановился я у тебя просто потому, что в этом новом мире у меня нет ни одного близкого человека. Ты ведь сам понимаешь, уже более двух тысячелетий они покоятся в земле Эллады. А ты как-никак мой тезка.

Широко раскрыв глаза, Генка слушал старика и, когда тот кончил говорить, решил: «Наверное, он сумасшедший!». Взявшись за ручку двери, Генка хотел было позвать соседа, но тут его одолело любопытство.

— Скажите, товарищ Диоген,- вежливо спросил он,- мне можно посмотреть вашу машину времени?

— Ну что ж, посмотри! — согласился Диоген и, кончив заводить часы, протянул их Генке.- Только не вздумай чего-нибудь крутить.

Генка взял часы в руки и сразу же подумал, что они действительно выглядят странно. Во-первых, они были значительно тяжелее обычных. Генка с трудом удержал их на расслабленной ладони. Потом, вместо привычных цифр на циферблате по кругу располагались мелкие деления. В середине был еще один круг, тоже с делениями, но побольше. На одном из них застыла тонкая золотая стрелка. И наконец, вместо одного заводного колесика сбоку торчали четыре рубчатые головки. Но этого, конечно, было далеко недостаточно, чтобы Генка поверил старику.

— Вы сейчас эти часы завели? — осторожно спросил он.

Старик кивнул лохматой головой.

— Так почему же они тогда не идут?!

Диоген усмехнулся.

— Стрелка движется, но очень медленно,- пояснил он.- Ее движения невозможно заметить. Ведь каждое деление на большом кругу — это миллион лет.

— Миллион! — ахнул Генка.- Значит, стрелка передвигается на одно деление только через миллион лет?

Диоген снова кивнул головой: