Кстати, Иван Васильевич не знал ни про какие миллиметры, и тем более по парикмахеров, но как настоящий ценитель прекрасного оценил работу высшей кошачьей похвалой:
— Ми-ми-ми…
— Что?
— Мяу!
— А, тогда ладно. Мне уж вообще послышалось… да неважно. Ванечка, мы идём покорять мир?
— Рмяв.
— Хорошо, иди первый.
*********
Десятник Хендрик Гиллот
Старый вояка, поседевший на королевской службе и переживший не один десяток сражений, как раз заканчивал вправлять мозги стоявшему с вязанкой дротиков солдату, причём делал внушение в самой грубой и доступной форме. В этот момент округлившиеся глаза подчинённого явно указали на что-то непонятное за спиной. Непонятное почти всегда опасно, поэтому опытный десятник повернулся с уходом в сторону, одновременно выхватывая меч. И застыл в удивлении, когда юная богиня с холодным взглядом и безразлично-доброжелательной улыбкой тонким пальчиком отвела от себя направленный почти в лицо клинок.
— Недурственно, солдат. Кто таков?
Хендрик не размышлял — перед ним стояла та, кто имела право спрашивать.
— Десятник первого десятка третьей сотни Лернейского Королевского полка тяжёлой пехоты Хендрик Гиллот, Ваша… Ваша…
— Не Наша, а Наше… — ровным тоном поправила богиня с лицом девочки.
— Ваше… Ваше…
Десятника заклинило вместе с его мыслями. К простым дворянкам и баронессам обращаются Ваша Милость, к виконтессам и графиням — Ваша Светлость. К герцогам обращаются Ваше Сиятельство, это да, но дочь герцога носит титул маркизы и всё равно именуется Ваша Светлость. Кто остаётся? Только принцессы и королевы, но Его Величество пока не женат и детей не имеет. Официальных наследников и наследниц, во всяком случае.
— Простите, Ваше…
— Императорское Высочество, — милостиво подсказала богиня.
И вот тут у десятника отлегло от души, и он низко поклонился, как подобает кланяться в храме перед алтарём Небесных повелителей. Ведь всем известно, что титул императора людей носил Праотец Питер Ретиф, пославший своих детей в Великий Трек, следовательно, принцесса императорской крови может быть только наследницей праведника, взятого на Небеса ещё при жизни, и причисленного к богам за величайшие заслуги перед народом. Так исчезли последние сомнения — это тоже богиня, снизошедшая до общения с простыми смертными. А с ней в придачу кот, не иначе как тоже божественный. Ведь обыкновенные коты не бывают такими огромными и важными. Оборотень? Да точно, оборотень и есть.
— Рад служить вам, Ваше Императорское Высочество! — доложил десятник, поедая глазами девочку и её кота.
— Как именно служить, воин? — принцесса едва заметным наклоном головы показала, что приняла служение, но хочет уточнить некоторые мелочи.
— Жизнь за вас положу, Ваше Императорское Высочество! — отрапортовал Хендрик, а про себя подумал о призрачных шансах выжить в завтрашней битве с подошедшей к столице орочьей ордой. Так что можно такое обещать ничуть не покривив душой.
— Ты храбрый. Веди меня к самому главному. Здесь же есть самый главный?
— Мур? — заявил кот, вопросительно глядя на десятника.
— Желаете пройти к Его Величеству, Ваше Императорское Высочество?
— К королю, да? Что же, если никого другого нет, веди к королю.
Солдат, стоявший неподалёку, вздрогнул и выронил связку дротиков. В его голову никак не укладывалась мысль, что кто-то может быть главнее короля. Вот господин десятник гораздо страшнее и намного опаснее, тем не менее, он всё равно не главнее.
Хендрик многообещающим взглядом напророчил недотёпе неисчислимое множество неприятностей, но сохранил невозмутимое выражение лица. Потом учтиво поклонился ещё раз:
— Следуйте за мной, божественная госпожа.
— Мряу?
— И вы, многоуважаемый господин кот.
— Его зовут Иван Васильевич Волков.
— Айван? — переспросил Гиллот.
— Пожалуй так… Да, его зовут Айван Вольф.
— Мур?
— А что тебе не нравится? Вполне нормальное человеческое имя. Коты тоже иногда человеки.
Десятник с пониманием кивнул — богиню сопровождает кот-оборотень. Какое богине дело до того обстоятельства, что оборотни существуют лишь в легендах, рассказываемых на ночь непослушным детям.
Впрочем, пусть Его Величество сам разбирается.
********
Слухи. Домыслы. Сплетни.
— Зачем мне врать, Питер? Да я собственными глазами видел этого оборотня. И как десятник побледнел, я тоже видел. Да ты наливай, а то в глотке настоящая засуха.
— Как ты мог видеть, Франк, если на стене в карауле стоял, а оборотень из винного подвала вышел?
— Так оборотень же! Они раздваиваться умеют. Одна половинка из подвала, тут спорить не буду, зато вторая как раз на стене образовалась.