А почему мне так плохо? Я судорожно перебирала в памяти съеденное за завтраком, употребленное в пищу накануне. Все свежее, все нейтральнее. Пока Ен мотался за водой, а я сидела на подоконнике, обдуваемая весенним ветерком, в голову мою то и дело закрадывались подозрительные мысли. И приводили они к некоторым подсчетам. Которые были всего лишь совпадением. Потому как не могли быть правдой.
— Как вы. мее-мэса? — Магда подошла и встала рядом. — Отпустило?
— Угу. Странно, так внезапно затошнило…
— Это всегда так. Потом тошнить начнет чаще, — кивнула Магда.
— Магда, вы, о чем? — устало уточнила я у мэсы.
Мне были неприятны эти намеки. Смешные, глупые и. обидные. Ну не случается таких чудес. За столько лет не случилось, теперь уж и подавно ждать не стоит.
— Как о чем? — Мэса Пэлпроп удивленно глянула на меня. — О том, что вы стали больше кушать, слегка поправились и вас уже пару дней тошнит.
Я удивленно глянула на свое отражение в оконном стекле. Ну поправилась, слегка, местами особенно выдающимися. Ену даже нравится. Стала больше кушать? Ну мы частенько заходим с Еном в булочную после прогулки в городе, пьем чай, едим булочки… Я ем, а он чай пьет. Мысли о еде вызвали новый виток дурноты.
— Я надышалась паров краски, — неуверенным шепотом отозвалась я, отдышавшись.
— Мэса, поверьте матери семерых детей, — лучезарно улыбнулась Магда, — никакая краска не вызывает таких приступов дурноты, как у вас.
— Это невозможно, Магда. — Я решительно тряхнула головой, отгоняя слюнявую надежду на чудо. — Увы. Не нужно этих разговоров. Я не могу иметь детей, так что это все просто отравление.
— Ну как скажете, — улыбнулась мэса. — Только советую придумать этому отравлению имя. Бремя покажет, что я права. И проверьте сами, вас же уже научили…
Я потрясенно уставилась в окно, складывая в уме даты из календаря. Это невозможно, но цифры были упрямы. А мы с Еном не по годам резвы и любвеобильны. Так что, если… Меня и вправду научили обследовать свой внутренний резерв и состояние здоровья. Я прислушалась к себе, пытаясь понять, есть ли в моем организме хоть что-то, подтверждающее дикую гипотезу Магды.
— Лиз, я запрещаю тебе находиться на этом этаже, пока идет ремонт. — Ен возник рядом со мной, держа в руке стакан с водой.
— И ты обещала мне взять отпуск! Я прошу… Нет, я на правах начальника требую! А на правах мужа запрещаю… Лиа? Ты плачешь? Что случилось?
— Это слезы радости и гормональный всплеск, — шепнула Магда и поспешила ретироваться прочь.
— Какой всплеск? — Ен окончательно растерялся и, проследив за удаляющейся Магдой, снова обернулся ко мне. — О чем она?
— Я не уверена. — Я вытерла слезы и взглянула на мужа. — Ен, я не уверена. И этого быть не может… Это чудо! Похоже, со мной все же случилось настоящее чудо!
Я спрыгнула с подоконника и обняла Ена. Прижалась щекой к широкой груди, слушая биение сердца любимого.
— Что за чудо, Лиа? — вздохнул Ен, погладив меня по голове.
— Наше, Ен. — Я отстранилась, заглядывая в его льдистые, полные нежности глаза. — Наше общее, долгожданное чудо…
Ен сощурился и с подозрением уставился на меня, потом его взгляд принялся медленно ползти вниз, пока не уперся туда, где талия была надежно утянута в корсет. Пока еще тонкая талия. А дальше меня, заместителя и жену директора школы, взрослую женщину с высшим образованием, подхватили на руки и, не переставая целовать, закружили, сжимая в сильных объятиях. Я обнимала за шею самого удивительного мужчину в мире и размышляла о том, насколько запутанными тропами порой судьба ведет нас к счастью. Когда мы ждем от нее подарка, она посылает испытание, а когда не ждем ничего, засыпает наградами. Нет случайных людей в нашей жизни, нет случайных событий. Все продумано и происходит в свое время. Просто мы вечно торопимся, стараясь получить от судьбы все и сразу. А ведь все, что происходит с нами, случается не просто так. Все для чего-то нужно. Но вот заранее узнать, для чего все это, нам, увы, не дано. Остается надеяться, что судьба всегда ведет нас к счастью, пускай и извилистыми тропами…