Как приручить дракона — 5

Глава 1

Социальный выбор

Я смотрел из окна поезда на залитые лучами солнца зеленые весенние холмы, и у меня дух захватывало.

Одно дело — знать что-то в теории. Читать книжки, смотреть кино, разглядывать фото, услышать от кого-то, обсудить в разговоре. Другое — увидеть собственными глазами. Твердь — мир контрастов, за месяцы моей жизни здесь я хорошо это уяснил. Государство Российское — квинтэссенция Тверди, это тоже было предельно понятно, я и убедиться в этом успел, но…

Только вчера я выехал из земского города Вышемир на электричке, битком забитой бабусями, клетчатыми сумками, спящими студентами, квохчущими курами и сытными запахами чипсов, беляшей и семечек. А уже сегодня — мчал в ультрасовременном роскошном вагоне монорельса, среди плазменных панелей, позолоты и сексапильных проводниц со сверкающими хромом имплантами. В вагоне кроме шляхетных пассажиров расположилась еще компания смуглых, изящных туристов-лаэгрим откуда-то с Байкала, а прямо напротив меня — два молодых волшебника, которые пересылали друг другу по воздуху некий магический конструкт из светящихся полупрозрачных колец, переливающихся руническими символами всех цветов радуги.

Со страшной скоростью поезд несся вперед, приближаясь к Збаражу, одному из двух главных центров юридики Вишневецких. Проплывающий в небе караван белоснежных дирижаблей, гигантские ветряки на вершинах холмов, табун натуральных пегасов, которые щипали первую весеннюю травку и время от времени взмахивали своими огромными крыльями, трясли гривами и прядали ушами… Пожалуй, для меня это было уже чересчур.

Все-таки местная полесская земщина если и отличалась от привычной мне Беларуси, то нюансы эти в целом можно было признать несущественными. Если не считать эльфийку во главе гимназии и орков в беседке подъезда, то, наверное, какой-нибудь японский провинциальный городок на Земле имел от моего родного Вышемира отличий больше, чем Вышемир местный. Эту разницу миров вынести было легко, потому я и освоился на Тверди довольно быстро. Да, Минск с его разделением на панские, земские и опричные районы в этом плане казался более наглядным, но там территории с разным юридическим статусом сильно влияли друг на друга, и отличия размазывались… Траволаторы вместо тротуаров? Девушки в обтягивающих комбезах и очках дополненной реальности? Магические фейерверки вместо обычной пиротехники? Все это можно было пережить. В конце концов, в больших городах всегда встречалось гораздо больше фриков и технических новинок, чем в провинции.

Но здесь, в Галиции, где господство кланов оставалось особенно ощутимым, игнорировать чуждость Тверди было практически невозможно.

— Коряво работает, — сказал один из магов и указал пальцем за окно. — Надо связаться с Кульчицкими, пусть гонят такого погодника к чертовой матери!

На холме чуть в сторону от эстакады виднелась фигура мага в развевающемся за спиной плаще. Он размахивал руками, как будто танцуя диковинный танец, а над его головой собирались темные дождевые тучи.

— Нормально работает, — возразил ему второй волшебник. — Тут вроде как форелевое хозяйство собрались устраивать. Не такая и плохая идея — заполнить пруд дождевой водой. Особенно если припрячь для этого мага.

— Тьфу, ты посмотри, какие у него скрюченные эфирные потоки! Это маг? Это паралитик! Он теорему Бецалеля-Скорины в колледже не учил? Или ему бабка-знахарка теорию магии преподавала? Здесь нужно было закольцевать, вот, смотри… А тут — вывести по синусоиде!

Чародеи стали пальцами малевать на окне воображаемые схемы, пока не подошла рыженькая проводница: в блузочке, жилеточке и мини-юбочке. Изящно изогнувшись, девушка движением наманикюренного ноготочка нашла известные, похоже, одной ей сенсорные точки на подоконнике и вывела прямо на оконное стекло проекцию какого-то универсального графического редактора, чем повергла меня в недоумение, а магов — в состояние радостного возбуждения.

Волшебники тут же принялись чертить графики и выписывать формулы, и материть друг друга теормагическими сквернословиями. Я снова стал смотреть сквозь стекло, разглядывая пасторальные киберфеодальные пейзажи за окном и погрузившись в собственные мысли. Правда, их записки сумасшедшего несколько мешали мне любоваться проносящимися мимо красотами… Да и бес с ним!