Я огляделась. Квартира была погружена в мягкий сумрак, освещенный лишь тусклым светом лампы, стоящей на столе. Повсюду царил порядок, но за этим порядком скрывалась пустота. Все было расставлено по местам, однако мне часто думалось, что душа ушла отсюда вместе с бабушкой. Даже воздух стал каким-то другим — тяжелым, неподвижным, застывшим во времени.

Я никогда не заглядывала на антресоль, расположенную под потолком. Два года избегала ее, боясь того, что могу найти. Я не знала, что там увижу — вряд ли что-то ценное, наверняка какой-нибудь хлам. Но это были вещи бабули, поэтому я все откладывала момент, когда придется туда залезть.

Но вот он настал. Прошло несколько дней с праздника всех влюбленных — а я, как всегда, была одна. Наверное, в двадцать три года это нестрашно, но все же, все же… Мой последний парень, Денис, бросил меня пару месяцев назад, прямо перед Новым годом. Причину он не сказал — да и нужна ли она, если не нужна ты. Говорят, когда хочется, чтобы в твое существование вошло что-то новое, необходимо избавиться от старого. И я решила начать с квартиры.

Водрузив ненадежный стул на хлипкий стол, я потянулась к давно забытым закуткам. Пыль, накопившаяся за эти годы, заставляла меня снова и снова чихать, но я не сдавалась, освещая нишу телефонным фонариком. В ней не было почти ничего, кроме какой-то коробки. Бабушка никогда не была любительницей собирать вещи, поэтому я и не ждала обнаружить что-то значительное.

Однако, к моему удивлению, в руках оказался увесистый короб. Осторожно, стараясь не упасть с шаткого стула, я спустилась вниз со своей сомнительной конструкции. Выдохнула: все же не улыбалось грохнуться на пол, попутно сломав себе что-нибудь.

Положив найденное на пол, я замерла. Все же не каждый день находишь нечто неизвестное, принадлежавшее дорогому человеку.

Внутри находилась старая фотокамера — и ничего больше, разве что чехол от нее. Марка была мне неизвестна. Чего-чего, но этого я точно не ожидала. Бабушка всегда была категорически против моих занятий фотографией. Она считала, что на этом невозможно заработать на жизнь, да и в качестве хобби мои фотосессии не вызывали у нее никакого восторга. Едва взглянув на снимки, она поджимала губы и отводила взгляд куда-то вдаль, пытаясь скрыть свое недовольство.

Поэтому я только два года назад стала принимать заказы на съемку — до этого подрабатывала журналистом, как хотела бабушка. Довод, что им обычно платят меньше, чем фотографам, не брался во внимание.

Может, это не камера бабули? Хотя чья же еще? Кавалеров у бабушки не было: после смерти мужа она долгие годы оставалась одна, занимаясь мной. Вряд ли это были вещи дедушки или родителей: бабушка не терпела лишних предметов в доме и решительно избавлялась от всего, что не имело практического значения.

Я аккуратно взяла камеру в руки, пытаясь понять, откуда она взялась. Внешне аппарат выглядел старым, но вроде бы был в хорошем состоянии. Наверняка фотокамеру использовали много раз: на корпусе были заметны следы износа. Как у бабушки мог появиться такой предмет? Вероятно, это подарок кого-то из друзей или родственников, но зачем она хранила ее?

Фотография всегда была моим увлечением, и, несмотря на отсутствие поддержки со стороны бабушки, я продолжала заниматься ею. Держа камеру, я не могла отделаться от мысли, что бабуля видела в этом занятии что-то большее, чем просто бессмысленное развлечение. Но почему-то скрывала от меня.

Я задумалась. Если бы это действительно была камера бабушки, может, она тоже когда-то увлекалась фотографией. Или сберегла ее в память о ком-то, кто был важен для нее. В любом случае, этот предмет стал для меня неожиданным и приятным открытием.

Я медленно провела ладонью по громоздкому корпусу, будто восстанавливая ускользающую связь с бабушкой. Она была так близка и одновременно так далека. Необходимо было выяснить, работает ли старая фотокамера. Пленки у меня не водилось — значит, предстояло отправиться в магазин.

Напрочь позабыв о затеянной уборке и минусовой температуре, я вышла на улицу. Февральский мороз обжигал лицо, и холодный ветер пронизывал до костей. Я спряталась глубже в капюшон, стараясь укрыться от ледяного дыхания еще активной зимы. Мои размышления были заняты одним: именно сейчас я необычайно нуждалась в этой пленке.

Казалось, что эта покупка станет первым шагом к тому, чтобы вернуть к жизни не только фотоаппарат, но и часть прошлого, которое ассоциировалась с бабулей. Меня манила эта таинственная находка, и я собиралась выведать, что из этого получится.

Пересекая улицы, я рассуждала о том, как странно иногда складываются обстоятельства. Всего час назад я даже не подозревала об этой камере, а теперь мчусь за пленкой. Ветер шептал что-то невнятное, будто пытался подсказать мне, что делать дальше. Я ускорилась, спеша к магазину — боялась, что камера исчезнет, если я буду медлить.