— И вправду сообразительный. Спрашивали. Приезжал аккурат после несчастья один. Приятелем представился. Университетским. Мол, долго за границею жил, утратил связь и ныне желает восстановить… и не будет ли у меня адресочка.

— А вы?

— Откуда. Говорю же, сгинул, как и не было… вот… я и о смерти-то его, почитай, случайно узнал. Письмецо подбросили. Ни обратного адреса, ни штемпселей. Стало быть, прямо в корреспонденцию и сунули…

— И… что в нём?

— А ничего-то. Адрес ваш с матушкой. И слова, что, дескать, ежели письмо пришло, стало быть, он погиб. Однако надеется, что не зря. И что в доме матушки твоей то, чего ему удалость отыскать… ну и просьбу повторил позаботиться. Я и подумывал поехать, да с Тимофеем неладное вышло. Подзадержался. Весточку отправил, а в ответ пришло, что ты прихворнул. А там и о смерти… надо было бы проверить толком, да… чего уж тут. Как вышло, так и вышло. Но теперь ты дома. Выздоравливай. Обживайся. И учить тебя надо, ибо, гляжу, этим мой сын не больно-то себя утруждал.

Чистая правда, как по мне.

Вот с того разговора моя жизнь снова переменилась.

Глава 3

Вместе с тем всё большее беспокойство вызывает какое-то безумное и совершенно бесконтрольное использование препаратов, в состав которых входят различные ингредиенты кромешных тварей. Мода и вера в чудодейственность приводят к тому, что ныне газеты полны рекламных объявлений. В любой, кажется, лавке полно самосотворённых эликсиров, патентованных бальзамов или смесей, которые обывателям предлагают пить, втирать или же вдыхать дым их. В лучшем случае подобные составы бесполезны, но безопасны, тогда как иные являются сильнейшими ядами, действие которых проявляется не сразу. Не рискну оценивать то, как подобные якобы аптечные средства влияют на душу, но с точки зрения физиологии…

Из ежегодного доклада лейб-целителя, князя Сухомлинского

— Охо-хоюшки, — Метелька в комнату возвращался, прихрамывая сразу на две ноги и руками за спину держась. Стонал он довольно жалостливо, вот только слушать стоны было некому.

Кроме меня.

Я бы и сам постонал, потому как Еремей к вопросу нашего обучения подошёл с немалым энтузиазмом. И главное, что день ото дня энтузиазм лишь крепчал.

— Он нас когда-нибудь зашибёт… — Метелька остановился, упёрся в стену и попытался разогнуться. — Точнёхонько я тебе говорю, зашибёт…

— Если и зашибёт, то не до смерти, — я потёр саднящий бок. — А когда зашибать будет не он, то возможны варианты. И не стони, не так сильно тебе досталось.

— Ага… не сильно. Так бахнул, что всё нутро отбилось. Мне порой кажется, что все мозги из нас вытрясет…

— Было бы там чего вытрясывать… давай, шевелись, ты ж не хочешь к завтраку опоздать.

И в животе заурчало, намекая, что опаздывать и вправду не след, ибо тогда можно и вовсе без завтрака остаться. Знаю. Проходили.

Распорядок дня тут был простым.

Подъем.

Разминка, как её именовал Еремей. Занятия утрешние, больше пока похожие на избиение младенцев, хотя к Еремеевой чести бил он очень аккуратно, и даже на землю ронял бережно. Я-то это понимал, пусть от понимания легче не становилось.

Ну не привычно было Савкино тело к этаким вывертам.

Категорически.

И оказалось, что все-то мои прошлые знания с умениями вкупе, они только и дают, что понимание процесса, но никак не помощь в обучении. Что ноги не желают становиться правильно, а рукам не хватает силы, чтобы удержать даже деревянную сабельку. Что падает тело упрямо мешком, не желая группироваться, и что легчайшее прикосновение вялыми мышцами воспринимается как удар.

И главное, я думал, что какой-никакой прогресс был… может, и был, но настолько мизерный, что болезнь и месяц валяния в койке напрочь его перечеркнули.

Нет, сейчас-то, определённо, стало получше, но… в общем, пахать нам и пахать.

И не только на площадке, где бойцы тренировались.

Тут вся жизнь — учёба.

Вон, завтрак, к которому нужно явиться не только вовремя, но и в виде должном, ибо за стол могут и не допустить.

Потом учебные классы, потому как к нашему образованию тоже вопросы имеются. Грамматика, арифметика, литература, чтоб её, чистописание и каллиграфия, латынь и древнегреческий. Основы государственного права. Уложения. Геральдика…

Занятия с Тимофеем и тенью.

И вечерняя пробежка с вечернею же разминкой. Ну, чтоб, по словам Еремея, нам, набегавшимся, спалось лучше.

В общем, пряникам в дворянской жизни места не оставалось.

К завтраку мы успели.