Но прежде того прислала Скуфь послов в Словекь-скую землю, прося о заступе; скликал Милан дружину и позвал соузцев. Случилось (то) через двадцать лет после первого похода. Годи, хотя необычайно умножились числом, допомочи отперлись: «Нам скуфины не родня, а дани сарматем не велики». И в последних на-деждех обратися Милан к рыси; и пришла, говоря: «Веди нас, коли отдашь две трети добычи». Милан со-гласися; и послал по обычаю сказати (ворогам), что нет больше мира. И быша бози на стороне Милана: сколько ни наряжала Сармать ратей, косили (их) травою полки словеньские; рыси же снискали славу непобедимых; обыкнув тружатись на кровавой пашне зимой и летом, считали сечу трудом, достойным мужа, и быша в нем искусниками. Прошел Милан с дружиной до границ Скуфи, и сказала рысь: «Идеже (обещанная) добыча? Не обрели в Сармати, возьмем у скуфинов, ибо ждут нас дети и жены, и отцы наши». И было, что вождь Скуфи, обещавший заплатити, умре, наследника же ему долго не находилось, и злата не несли. Рассорилась рысь с Миланом и ушла от нъ к Порогам. Годь, пока Милан ходил походом, обнево-лила мелкие племены по Непру и сговорилась с Кимрами и сарматеми. И выступила Годь, гордо сияя бляхами, в челе своих соузцев; почернела и зашевелилась земля от воев, и пыль от комоней застлала небо. Рече дружина к Милану: «Не устояти супроть такого множества». И посмеялся Милан, бо (николи) не трусил пред вороги, но презирал их: «Глядите на Годь, вчера просила полбы, днесь вострит ножи; песьим хвостом виляла – с волчьих зубей слюна течет. И се удивленье: слабее каждого, кто с нею, но сильней всех соединившихся».
Снялись ночью словене в степь. Но годь настигла, повсюду имея соглядатаев. И секлись серед поля и во ерузех, и не одолела годь. Послала к Милану: «Ваших уже мало, а наши только седлают. Замиримся, еще не поздно». И вышел Милан, дабы урядитись с князем годьским; он, ведя сладкие речи, выхватил нож и ударил (Милана) под сердце. Сице умре князь Милан, а дружина его, обнажившая мечи, полегла до единого, постелив себе телами ворогов. И свершися (это) по предсказанию.
И дальше свершилось, како прорицали. Наняла Годь рысь и других, кого склонила, и, захватив врасплох сарматей, заставила (их) платити дань, и брала еще с пантекопейцев 9; возгордившись без меры, годи вошли в Словень и покорили в два лета лютвичей и серпов, называемых и доныне сиверами, а также весь и чудь, и мордву, и мерю, пересельцев, занимавших онгда землю по Верхнему Дону, по Оце, по Тесне и Сейму; быша велми истощены бедствиями и уступили после первых сражений. Се позоротили годи на Дунаву, и пошли с ними заодин рысь и словеньские роды за Дуна-вой; и бранились долго с римцами, но были разбиты [10]; скликав соузцев, пошли вверх по Дунаве. Было их так много, что выходили реки из берегов от бессчетных ло-дей; и вот нагорним каменем скатились в Рим и жгли костры из дворцов, творя поганое дело [11].
Вот (что ведаю) о Милане, родозиче и предтече Мирослава, зиждителе славного колена дреговичей. Теперь о Святовйте; им назидал князь Мирослав ослабших духом.
Святовит бе от сына Милана; в песнях, иже услышишь от скоморосей или нищей переброди, Святозит – от внука брата его, и (это) подобно правде; уверяет Словйша, владыка, в летописании, сыном Милана от-купися Горад от разоренья, принеся его в жертву богам; сказ о том велми темен, и не мне проясняти.
Смилостивился Даждь-бог [12], отступил холод от Сло-веньской земли, паки растеплело; встал разноцвет, и полетела бчела, и пахарь вышел на поле до Варяжского моря, с надеей налегая на рогачи и ведя рало. И в осень пустились ратаи по Непру вверх, подобно другим родам, одни в землю предков, другие примаками, ища себе новой доли; опустелые городища и селища попадались им встречь; осталось совсем немного перенесших Великое холоданье. Поднялись ратаи до Припади и тамо поклялись пред Могожью на братство с дерев-лянеми, заплатив седельное златом и оружием.
Когда Святовиту исполнися двадцать лет, выкликнули его старейшины князем Деревляньским, и вече именовало.
В Гораде в те поры княжил Бос, многомудрый и мужный; от всех словеней ходили к нъ за советом и правдой; пасьтба его была легкой и суд скорым и безобидным, выгоды же ни в чем (для себя) не искал.