Прибываю в Шестипалатинск, отмечаю командировку, излагаю просьбу. Начальник отдела сбыта и снабжения вежливо берет меня за локоть и ведет показывать свое безвыходное положение. Пришли в цех. Жарко, но потерпеть чуточку можно. Вижу, человек у огромной печки бегает, заглядывает туда-сюда, приплясывает. А в бытовке сидят остальные медевары и козла забивают, в такт стучат голыми пятками по линолеуму.

— Видите, — говорит начальник, — вам кусок меди нужен, а как его сварить? Люди босиком работать не могут. И чем там, в Однопалатинске, только занимаются?..

Вышел я из медеварного комбината и на почту. Отстучал на фабрику телеграмму: так, мол, и так, купите на первое время моток ниток на барахолке, чтоб пар десять сшить срочно. Потом пошел в садик, разложил стопочкой командировочные, проездные билеты и стал подсчитывать суточные.

Оказалось, прибыльная эта штука, командировки.

Гроза лесов

Комар, влекомый ветром ураганным, Пищит вовсю и машет хоботком: — Э-гей! Дрожите, сосны-великаны! Мы с ветром превратим вас в бурелом!

Сходство

Вот кнопка канцелярская. Предмет — Весьма простой, а значит, не воспетый. А вот Пеньков, мужчина средних лет. Он тоже, в общем, прост и не воспет. Но что роднит Пенькова С кнопкой этой? Вам кажется, не сыщешь сходства тут. Вглядитесь — станет ясно на поверку, Что пользу оба лишь тогда дают, Когда нажим испытывают — Сверху!

Руководящий тигр

— Мне трудная работа По плечу: Рву, и мечу, И всех страшней рычу!

Валенки

Я заказал валенки для трехлетнего Алеши.

По случаю в августе на барахолке купил черной шерсти и отнес в мастерскую.

Принимал заказ сам мастер. Он оглядел маленький тюк, помял, зачем-то понюхал и сказал:

— Так. Шерсть, значит. Для валенок.

Я утвердительно кивнул.

Мастер спросил домашний адрес, фамилию, имя, отчество, все это записал в тетрадку, занес в квитанцию. На квитанции в графе «Срок готовности» разборчиво нацарапал: «В декабре».

В декабре я зашел в мастерскую, показал квитанцию. Приемщица долго копалась в книгах, тетрадях, лазила по мешкам с шерстью. Наконец, отчаялась и крикнула:

— Филиппыч! Иди сюда! Клиент пришел!

С колодкой в руке, при фартуке, весь пропахший овечьим по́том, появился Филиппыч. Он сощурился, глядя на свет и на меня…

Приемщица протянула ему квитанцию.

— А-а, — сказал Филиппыч, — помню, помню. Шерсть белая?

— Нет, черная.

— Ага, черная. В мешке с заплаткой.

— Нет, в черной тряпке.

— Точно. Белой веревкой перевязана.

— Нет, тряпка по углам связана.

— Такого заказа не помню. Но вы не беспокойтесь. У нас учреждения точная. Найдем — сделаем. Твердо говорю. Зайдите через месяц.

Я зашел через месяц, потом другой, третий… Каждый раз сцена повторялась с некоторыми вариациями.

А потом наступила весна… лето.

Через год потребовался другой размер валенок, я купил их в магазине и о заказе совершенно забыл.

…Сегодня 31 декабря, и у меня большая радость. Женится мой сын Алешка.

Справляем свадьбу. В доме полно гостей. Веселье в самом разгаре.

Часу в двенадцатом ночи меня вызывают на лестничную площадку. Стоял небольшого роста старичок с седыми усами и бородкой в детскую ладошку. Гости уже снимали с него пальто. Старичок отбивался как мог и все приговаривал:

— Мне Петрова надо… я по делу… Петрова мне…

— Я Петров.

— А это точно? Паспорт давай.

— В чем дело-то?

— Паспорт покажь, говорю. Принесли паспорт.

— Теперь точно! — Старичок, осмотрев документ, вытащил из-за пазухи маленький сверток. — Получай заказ.

Я взял сверток, развернул… О небо! То были выполненные с изумительным мастерством валенки. Крохотные, с острым носочком, пяточкой… как сувенир. Гости выхватили их у меня и ринулись в комнату.

— Алеша, Вера! Вам еще подарок! Валенки для малышки. Смотрите, какие чудесные!

— Вот так, дорогой товарищ, — говорил тем временем старичок. — Попрошу расписаться в получении. Наша учреждения точная. В ней ничего не пропадает, сказано в декабре, — получите в декабре…

Чья вина?

Кот Филька был ленив. Он в лености своей Спокойно созерцал возню мышей. Но целиком винить кота Не стану я: Его хозяин потчевал сметаною!

Опровержение