— Я знаю, — снова нахмурился отец. — Но для этого у меня есть веская причина. Не хочу говорить о ней раньше времени, просто сделай труд поверить мне на слово хотя бы раз в жизни.

Снова начались колкости, усмехнулся я. До чего, все-таки, у отца трудный характер! Или он только в моем присутствии не может сдержаться?

— Хорошо, — кивнул я. — А чем я могу вам помочь?

— Поговорить с Иевлиным, конечно, — раздраженно откликнулся отец.

— А почему вы не можете пригласить его сами?

Отец отвел взгляд в сторону.

— Потому что он даже не соизволил ответить на мой зов. Проигнорировал меня. И это еще не все! Я отложил все дела и поехал к нему. И что же?

— Он вас не впустил? — улыбаясь, предположил я.

— Вот именно! Трактир оказался закрыт, и на мой стук никто не отозвался.

— Думаю, господин Иевлин был очень занят на кухне, — предположил я. — В такие моменты окружающий мир для него не существует.

— Я вообще не понимаю, как люди с таким подходом к делам могут ими заниматься, — пожаловался отец.

— Ну, у каждого свой подход, — улыбнулся я. — Вы так и не скажете мне, зачем вам понадобился именно господин Иевлин?

— Нет, — помолчав секунду, ответил отец. — Это слишком щекотливый вопрос, и я не хочу о нем распространяться.

— Ваше право, — отступил я. — В таком случае, все, что я могу сделать — это попросить господина Иевлина встретиться с вами. Уговаривать его вы будете сами. Подходит вам такой вариант?

— Мог бы и не останавливаться на половине дороги, — проворчал отец.

— Именно на этом я и остановлюсь, — твердо сказал я. — Не хочу быть обязанным господину Иевлину по неизвестной причине.

— Что ж, и на том спасибо.

Отец решительно поднялся из кресла. Я только сейчас понял, как неуютно ему находиться в моем доме.

— Хотите совет? — спросил я.

Первым порывом отца было гордо отказаться. Но он пересилил себя и кивнул.

— Попросите Анну Владимировну переговорить с господином Иевлиным, — улыбнулся я. — И постарайтесь вообще с ним не встречаться. Вам будет трудно сойтись характерами.

— Благодарю, — сухо кивнул отец. — Ты проводишь меня, или мне самому искать дорогу к выходу?

Он был неисправим. Но я твердо решил держаться. Хотя бы для того, чтобы не стать на него похожим.

— Конечно, — кивнул я и тоже поднялся.

После прохлады кабинета летнее тепло показалось особенно приятным. Или это было облегчение от того, что отец сейчас уедет?

Анна Владимировна увлеченно беседовала с Игнатом, склонившись над грядками клубники.

— Александр Васильевич, — сказала она, увидев нас. — Вы знаете, что ваша вишня в опасности? Вот, посмотрите!

Не обращая внимания на отца, который нетерпеливо хмурился, она подвела меня к дереву. Встала на цыпочки и притянула к себе нижнюю ветку.

— Видите?

Девушка показала мне на бурые пятна, которыми были густо усеяны продолговатые листья.

— Если оставить все, как есть, дерево может погибнуть.

Мне было жаль старую вишню. Судя по толщине ствола, она росла в этом саду еще до моего рождения и каждый год исправно приносила крупные и сладкие темно-красные ягоды.

— Это лечится? — спросил я.

— Конечно, — уверенно кивнула Анна Владимировна. — Нужно только ваше разрешение.

— Прошу вас, — без колебаний кивнул я.

— Это займет несколько минут, — предупредила Гораздова. — Мне нужно поговорить с деревом.

Мы отошли на несколько шагов. Анна Владимировна обняла вишню. Закрыла глаза, прижалась лбом к гладкой коре и некоторое время стояла без движения. Мы молча смотрели на то, как сильный маг природы творит свое волшебство.

— Вот и все, — сказала девушка, открывая глаза. — Теперь дерево будет здорово.

— Благодарю вас, — улыбнулся я.

И тут что-то случилось.

Глаза Гораздовой изумленно распахнулись. Она вздрогнула, словно ее ударило молнией. А потом, не разжимая рук, осела на землю.

Отец первым бросился к ней.

— Аня, что с тобой?

— Игнат, воды, — быстро сказал я. — В кабинете есть графин.

— Не нужно, — слабым голосом сказала Гораздова. — Сейчас все пройдет.

Отец держал ее под руки, потом помог подняться.

Все же, я сам сходил за водой — так было быстрее.

— Благодарю вас, — кивнула Гораздова, принимая стакан.

Она была бледна и смотрела в землю, словно напряженно думала о чем-то.

— Что с вами случилось? — спросил я. — Это последствия вашей магии?

— Нет, — ответила Анна. — То есть, да.

Она посмотрела на меня. Потом перевела взгляд на отца и снова опустила глаза.

— Мне уже лучше, благодарю. Наверное, нам нужно ехать.