— Вон там есть хорошее место.

— Пойдем.

Следующий час мы провели в нашем новом секретном месте, сидя, скрестив ноги, друг напротив друга и рассказывая волшебные истории. Истории о том, как мы раскачаемся на лианах и пьем воду из ручьев. Едим ягоды, купаемся в озерах и танцуем под летним солнцем. А с наступление ночи, любуемся звездами.

Прежде чем возвращаемся в парк, Макс протягивает мне что-то.

— Посмотри, что я нашел, Элла. Это очень круто. Тебе нравится? — Он протягивает ладонь и показывает блестящий белый камень.

Мои глаза загораются. Это очень круто.

— Мне нравится. Может, я соберу целую коллекцию камней, — говорю я, выхватывая камень из его руки и засовывая в карман своего комбинезона цвета мандарина.

— И всякий раз, когда будешь смотреть на них, сможешь думать обо мне.

Макс посылает мне глупую улыбку, от которой у меня щемит сердце. Почти как трепет крыльев бабочки.

Когда выходим из леса, я вижу папину серебристую машину, которая ждет нас на обочине улицы. Отец проверяет часы и оглядывает детскую площадку в поисках меня.

Уф.

Я пока не хочу уходить. Солнце в конце августа светит и греет, и это один из последних дней лета перед тем, как снова начнутся занятия в школе. Мы переходим во второй класс.

— Мой папа здесь, — бормочу я. — Наверное, мне пора.

Макс делает кислое лицо.

— Давай встретимся здесь завтра после обеда. Я расскажу папе о скамейке. Уверен, мы сможем быстро ее сделать.

— Хорошо. Не могу дождаться. — Вздыхая, я иду к краю игровой площадки, прощаясь с Маккеем, когда прохожу мимо него.

— Пока, Элла, — говорит он в ответ, его лицо перепачкано песком и грязью.

Папа усаживает меня в свою блестящую машину.

Когда я пристегиваю ремень безопасности и опускаю окно, чтобы помахать друзьям на прощание, Макс мчится ко мне со скоростью света. Когда-то я узнала о скорости света из книги. Это очень быстро.

Почти так же быстро, как бежит Макс.

— Элла, подожди! — окликает он меня, запыхавшись, когда добегает до окна. — Это для тебя.

Я смотрю на то, что зажато в его кулаке, и мое сердце взлетает до самого неба, залитого солнцем. Это красивый оранжевый цветок. Самый красивый цветок, который я когда-либо видела.

— Вау, спасибо!

Когда Макс улыбается, его ямочки выделяются на щеках.

— Он напомнил мне о тебе.

— Правда?

— Да. Он яркий, как солнце, — говорит он, глядя в небо. — А солнце яркое, как ты.

Папа смотрит на меня через плечо.

— Пора ехать, Элла. Попрощайся со своим другом.

Я подношу цветок к носу и глубоко вдыхаю, мои ресницы трепещут над неоново-оранжевыми лепестками.

— Пока, Макс.

— Увидимся завтра? — Машина начинает двигаться, и Макс бежит, чтобы догнать ее. Он бежит все быстрее и быстрее, почти с той же скоростью, почти догоняя ее.

Я высовываюсь из окна и улыбаюсь ему как раз в тот момент, когда машина рвется вперед, слишком быстро, чтобы Макс мог за ней угнаться.

— Увидимся завтра! — кричу я в ответ.

Макс исчезает из виду, когда мы огибаем угол, и я опускаюсь на свое сиденье, вертя цветок между пальцами. А потом шепчу себе:

— И каждый последующий день.

* * *

Папа увозит меня на своей блестящей машине. Мы покидаем Джунипер-Фоллс и возвращаемся в Нэшвилл тем же вечером, чемоданы и коробки набиты до потолка на заднем сиденье. Он разрешает мне сесть впереди, хотя полиция может выписать ему штраф. Папа говорит, что это особенная поездка, а раз особенная, то я могу сесть впереди и съесть целый пакет жевательных мишек. Оранжевые я оставляю напоследок, потому что они мои любимые.

К тому времени, как мы въезжаем на мою старую подъездную дорожку на конной ферме, у меня начинает болеть живот.

Но не из-за конфет.

Думаю, это потому, что в глубине души что-то подсказывает мне, что я больше никогда не увижу Макса.

Мама и Джона бегут по длинной подъездной дорожке и обнимают меня со слезами на глазах. Брат кружит меня по кругу, мои волосы развеваются за спиной, пока я крепко держусь за него.

Я счастлива видеть их. Правда. Но мне также грустно.

Когда я иду к большому дому на ранчо и оглядываю всех лошадей, мой живот вдруг сжимается тугим узлом. Я поворачиваюсь к папе, который о чем-то кричит на маму.

— Папа! — зову я, на глаза наворачиваются слезы.

Его плечи опускаются, когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его взгляд тусклый и усталый.

— Что случилось?

— Я забыла свой камень. Тот, который подобрала сегодня на детской площадке с Максом.

— Это всего лишь камень, Элла. Можешь найти другой.