Был будний день, и на даче Алексей кайфовал один. У Саши сейчас горячая пора: выпускной на носу, а потом экзамены. Она всегда была крайне впечатлительной, да еще ответственной, а в это время становилась просто бешеной. Синдром отличницы, он же перфекционизм.
Хотя Александра давно уже выросла, но по-прежнему боялась «плохих оценок». Даже если эти оценки не ее, а ее учеников. Плюс праздник, «Последний звонок», который должен получиться идеальным. Что уж говорить о выпускном!
Вот и окопался Алексей на даче.
А раз намечалась гостья, следовало подумать, чем бы ее угостить. И он решил испечь блинчики.
Идея оказалась дурацкая, потому что когда потенциальная клиентка переступила порог веранды, там все было в дыму. Горело подсолнечное масло на сковороде, горели блинчики и сам Леонидов тоже спалился. Вместо угощения получился незапланированный экстрим, в котором гостье пришлось принять участие: кашлять, чихать, махать тряпкой, чтобы чад поскорее улетучился в открытое окно.
– Что это вы тут делаете? – спросила дама, вытирая кухонным полотенцем слезящиеся глаза.
– Блины пеку, – мрачно сказал Леонидов, и они уставились друг на друга.
М-да… Видок. И у хозяина, и у гостьи. Тушь у дамы потекла, помада размазалась, прическа растрепалась. А у Леонидова лицо и руки в саже, футболка вся в пятнах. Встретил, называется, клиентку!
– А вы когда-нибудь это делали? – подозрительно спросила она. – Я про блины.
– Бывало. Но черт его знает… Тефлон, что ли, облез со сковородки? Или мука несвежая, – мрачно пошутил Алексей.
– Не надо блинов. Я не хочу есть.
Чад наконец совсем развеялся, и Леонидов разглядел лицо женщины. Счастливых людей видно сразу. С ними спокойно, и глаза у них особенные. Аура притягательная. Так и хочется «тереться об нее спиной», довольно мурлыча.
Несчастных тоже видно сразу. Убитых горем. Даже если они молоды, то на вид все равно старики. Глаза у них как у стариков. В них нет надежды. Они не живут, а доживают. Коротают дни. Скрипят. Превозмогают. Как-то тянут.
– Вы не представились по телефону, – осторожно сказал Алексей.
– Татьяна Скворцова. Татьяна Александровна, но лучше без отчества. Что конкретно обо мне вы хотите знать?
На вид ей было лет сорок пять. Далеко не старость. Но придавило Скворцову основательно. Каменной такой плитой. Могильной.
«Он не только пропал, ее муж, – напряженно подумал Алексей, – там что-то похуже».
Раскольник-оff: тварь дрожащая
Первый кредит я взял на яблофон, причем на самый крутой на тот момент. А чего мелочиться? Без навороченного гаджета ты сейчас ноль без палочки. Жалкий неудачник, лузер, чмо.
Зато теперь я чувствовал себя человеком. Но недолго. Потому что за первым кредитом последовал второй, потом третий. И всего через год у меня было уже семь просрочек по кредитной карте и десять – по потребительскому кредиту. А через два года я скатился на самое днище, к тем, кто набирает сотню кредитов, перекрывая один вторым, и в итоге остается с голой жопой. Без жилья и денег.
Спросите, где ж я столько нахватал? Когда успел?
А я все объясню. Сначала кое-как справлялся. Жил впроголодь, но держался и банку платил исправно. Даже дал себе клятву: никогда больше не брать этих гребаных кредитов. Но потом я встретил ее.
Она пришла к нам в офис, уже не помню зачем, и меня прямо торкнуло. Она плыла по коридору, оставляя за собой длинный шлейф дорогого парфюма. В плотно облегающей крутые бедра юбке, длинной, но с та-аким разрезом… А ножки – закачаешься! Тут любой мужик сошел бы с ума.
Белоснежная кожа словно блестела. Я ловил каждый жест, каждое слово этой красавицы, будто срисовывал. Хотел навечно оставить все детали в памяти. Впервые за беспросветные тупые годы московской жизни стало тепло на душе.
А когда она оказалась рядом, я выпалил:
– Первый раз на таком коротком расстоянии вижу такую красивую девушку.
И – о чудо! – она засмеялась.
Теперь-то я понимаю ее чувства. Еще один лошара! Полный идиот! Ядерный! Который видел дорогих женщин только издалека. Удовлетворяет сам себя, используя как стимул сетевое порно. Короче, легкая добыча.
Для этой акулы я был мелочовкой, но если пескарь сам жаждет быть съеденным, почему бы нет? Тем более ей это ничего не стоило. Секса у нас не было ни разу. Я платил за то, что просто находился рядом. А она очень ловко меня динамила, прямо лишая дара речи.
Ну что я мог сказать ей, такой красивой? Какие обвинения выдвинуть? Ведь я сам, добровольно за все платил.
Само собой, работа перестала меня устраивать. Она и раньше-то не устраивала и я постоянно мотался на собеседования, а теперь удвоил и даже утроил у