— Именно так, — кивнул Диабло, а затем повернулся ко мне. — Скиф, не переживай. Память вернется к тебе, объединившись с новой, как только мы попадем в Дисгардиум. Это будет похоже на пробуждение ото сна — ты вспомнишь все, что забыл, но при этом сохранишь и новые воспоминания.

Услышав это, я помрачнел. Если меня лишат памяти, я же потеряю ориентиры и уйду с поставленного пути! Но других идей не было, потому я лишь хмуро кивнул, лихорадочно соображая, как бы оставить себе хоть какую-то подсказку.

Вздохнув, Диабло добавил:

— Тебе придется непросто. После ритуала принятия Хаоса и очистки наших воспоминаний ты станешь для нас рядовым демоном. Тебе придется постараться, чтобы добиться нашего внимания и стать участником Демонических игр.

Я сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Путь предстоял нелегкий, но я был готов пройти его до конца.

— Но как мы объясним, откуда он взялся? — кивнув на меня, спросил Азмодан. — Да еще и с изгнанным сыном Диабло! Мы не можем раскрыть тайну Пекла!

— Можно сказать, что я нашел его в Дисгардиуме, — хмуро предложил Деспот. Его голос звучал глухо, словно он уже начал прощаться со своими воспоминаниями. — А чтобы облегчить Скифу путь, сказать, что он мой брат, еще один давно изгнанный сын моего отца.

— Это не может быть сын Диабло, легионы в это не поверят, — сказал Белиал. Он посмотрел на Азмодана, прищурился, будто что-то вспоминая. — Твой безымянный отпрыск, родившийся в Дисгардиуме от эльфийской женщины триста лет назад, что с ним?

— В то время он в качестве оплаты за услуги высшим чернокнижникам брал взаймы их тела и бродил по Латтерии, — тихо пояснил мне Деспот.

Азмодан тяжело вздохнул, и на мгновение мне почудился в его глазах отблеск давней боли.

— Сгинул давным-давно. Моя демоническая сущность пролилась в семя, поэтому он был полудемон-полуэльф. Остроухие недомерки не приняли моего мальчишку. — Его голос дрогнул, но он быстро взял себя в руки. — Хуже того, его мать сожгли, а его самого… выбросили на съедение волкам, но он выжил, чертенок. Моя кровь в нем так и не пробудилась, он провел жизнь смертного — короткую и полную лишений.

Эти слова повисли в воздухе, наполняя купол тьмы неожиданной тяжестью. Даже великие князья замолчали, ощущая скрытую боль в словах Азмодана.

— Да будет так! — наконец провозгласил Диабло, разрывая гнетущую тишину. — Скиф, после ритуала и изменения наших воспоминаний ты станешь сыном Азмодана.

— Как его звали? — спросил я, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

— Его мать была из клана Ярость Бури, — ответил Азмодан, и его голос неожиданно смягчился. — При рождении он был наречен Иллиданом, но имя отобрали, стоило ему появиться на свет. — Он посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на надежду. — Поэтому… имя, которым наречешься, можешь выбрать сам.

Деспот одарил меня печальным взглядом, словно прощаясь не только со мной, но и с частью себя.

— Ты готов, Скиф? — нетерпеливо спросил Диабло. — Время уходит, а нам нужно подготовить ритуал. Это единственный выход!

Великие князья ждали, буравя меня взглядами, а вокруг нас клубилась непроницаемая тьма.

Я осознавал, что стою на пороге решения, которое, возможно, изменит не только мою судьбу, но и судьбы многих других. И где-то в глубине души чувствовал: должен быть другой путь.

Тем временем Диабло утробно начал читать жуткие слова заклинания, запуская ритуал трансформации. Белиал и Азмодан встали по обе стороны от меня, взяв Диабло за руки. Воздух сгустился, наполняясь едким запахом серы.

Поднимая когтистые ладони, Диабло прорычал:

— Скиф, готов ли ты отречься от…

— Стойте! — крикнул я, прерывая его на полуслове.

Великие князья застыли, удивленно уставившись на меня.

Я сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями. Все это время я пытался найти выход в рамках игровой механики, но что, если…

Воспоминание о встрече со Стражем печати, эмиссаром Хаоса, внезапно вспыхнуло в моем сознании с новой силой. Во время той встречи я ощутил в себе все свои сущности одновременно — калейдоскоп идентичностей, каждая из которых была частью меня. И сейчас я вдруг осознал, что в моих силах не только дать выход каждой из них, но и подавить их по собственной воле. Это озарение пришло внезапно, словно последний кусочек головоломки встал на свое место.