— Да. Спасибо, сэр. Я… — В голове пусто. Я киваю и дрожу, глаза плохо видят от навернувшихся слез, и я не могу придумать, что еще сказать. — Спасибо.

— Как рука? — Он показывает на запястье, на которое я приземлился, когда падал, но я испытываю слишком большое облегчение, чтобы беспокоиться об этом сейчас.

— Жить буду. — Я пожимаю плечами. Несмотря на синяки, я знаю, что мне повезло.

— Ты храбрый парень, это точно. Мы вызвали медиков, которые осмотрят тебя, и если все в порядке, ты очень скоро будешь дома. Уверен, тебе не терпится обнять свою маму.

— Да, сэр. — И папу тоже. Я даже обниму Кейли. Если бы она не шпионила и не увидела, куда я направляюсь, я мог бы погибнуть здесь.

Он водит фонарем по дуге. Вверх, вниз и по сторонам.

— Итак, мне сказали, что это был подвал. — Он светит прямо в пустоту, но свет растворяется в темноте всего через несколько футов. — Довольно дерьмово они его засыпали. Прости за мой французский.

Я наблюдаю, как он бросает любопытный взгляд на шкатулку, зажатую в моей здоровой руке.

— Что у тебя там?

Не знаю почему, но я отстраняюсь, когда он тянется к ней.

— Просто шкатулка. Она старая. Я собираюсь отдать ее отцу, чтобы он почистил, и мы могли безопасно ее открыть.

— А, хорошая идея. Я разговаривал с твоим отцом. У него классная работа. Я слышал, ты хочешь когда-нибудь пойти по его стопам?

Я киваю. Это все, чем я когда-либо хотел заниматься.

— Ну тогда, может, мы наденем на тебя эти ремни и вернем семье, а? — Он протягивает руку. — Я буду держать твое сокровище, пока мы не выберемся.

Его рука замирает, словно мы не уйдем, пока я не отдам ее, и я неохотно делаю это.

Накинув ремни, я оглядываюсь на Дрю как раз в тот момент, когда он вытирает крышку ладонью.

— Подожди. Будь осторожен…

— Здесь что-то вырезано, ты видел?

Я качаю головой. Я планировал получше рассмотреть ее дома.

— Подними фонарик, пожалуйста.

Я подношу его ближе.

Под нужным углом становятся видны едва заметные буквы:

FOREVER1.

ГЛАВА 1

Я стараюсь не щуриться от мириад сверкающих вспышек.

Камеры щелкают без остановки, давая мне лишь несколько секунд на то, чтобы сменить позу. Прикосновение к волосам. Поворот бедер. Поза для конкурса. Походка модели. Мой подбородок приподнят, на губах лишь намек на улыбку.

Осанка, осанка, осанка.

Это не первое мое родео, но тело так и норовит ссутулиться, словно я все еще горблюсь над своим слишком маленьким компьютерным столом, исследуя клептопаразитическое2 поведение пчелы-кукушки.

Когда я кивком выражаю благодарность толпе фотографов и отхожу, мое внимание привлекают нефритово-зеленые глаза, устремленные в мою сторону. От его взгляда исходит тепло, проникающее прямо в мою душу.

Бзз.

Я подпрыгиваю на месте, когда мобильный телефон, засунутый за кружево чулка, вибрирует у моего бедра. Быстро выхватив его, я смотрю на имя своей лучшей подруги и расплываюсь в улыбке.

Эллисон: Прошло уже пять минут с тех пор, как я получила последнее сообщение. Я тут умираю.

Я: Ты в Белизе. Я уверена, что ты выживаешь.

Эллисон: Эрик напился Малибу и поет эту песню про кокосики с британским акцентом, как Зазу в «Короле Льве». СНОВА И СНОВА.

Я хихикаю и одновременно меня передергивает, песня тут же начинает звучать у меня в голове.

Я: Ничего себе!

Эллисон: Я порву с ним, как только мы вернемся в Лос-Анджелес.

Я: Серьезно? Я думала, это… ну, серьезно.

Эллисон: Все было серьезно, пока он не забыл мое имя, представляя меня какой-то красотке в крошечном бикини. Слизняк. Эрик — просто очередной проходной вариант. Скажи своему мужу, чтобы он нашел мне кого-то, потому что он потрясающий, и я доверяю его рекомендациям.

Я: Вот задница! Обсудим за сангрией, когда вернешься. А пока загори как следует, и за меня тоже, раз уж я не в состоянии.

Эллисон: 👻 Обязательно. Запуск проходит замечательно? Насколько ты знаменита в данный момент? Я уже могу считать себя подругой знаменитости?

Я: LOL. Я не знаменитость, но все идет хорошо.

Эллисон: Налаживай связи, Эв. Ты — суперзвезда.

Я: Ты считаешь меня важнее, чем есть на самом деле. Я просто стою здесь, выглядя слегка раздраженной и страдающей запором, а люди фотографируют меня.

Эллисон: Ты права. Выращивание экспериментальных культур тли и блох на капустных стеблях куда круче, чем слава и богатство.

Я: Спасибо за ушат ледяной воды.