С первой же минуты знакомства Слоан распалила во мне любопытство, и теперь на тлеющих искрах вспыхнул язычок пламени.
Хочу узнать ее ближе. Хочу узнать о ней все!
А еще хочу вызвать у нее ответный интерес.
– Ты в курсе, что это я убил Тони Уотсона? Портового Психопата?
Слоан неспешно отнимает бокал с пивом от губ и пристально смотрит на меня.
– Серьезно?
Я киваю.
– Я думала, он ввязался в драку с одной из своих жертв.
– В какой-то степени так оно и было. Он действительно ввязался в драку и определенно хотел сделать меня своей жертвой, но у него ничего не вышло.
Уотсон был откровенной мразью. Я колошматил его до тех пор, пока не разбил череп и не переломал все кости, а затем долго смотрел, как на разбитых губах сквозь осколки зубов вздуваются последние красные пузыри. Когда этот тип наконец сдох, я оставил его в вонючем переулке на растерзание крысам.
Вышло очень некрасиво. Совсем не изящно. Без подготовки и без декораций. Грязно и грубо.
Но удовольствие я получил – неимоверное!
– Уотсон оказался не так глуп, как я думал. Он поймал меня на слежке. Попытался устроить засаду.
Слоан задумчиво поджимает губы.
– Обидно.
– Что именно? Что он не убил меня первым? Эй! Я возмущен до глубины души!
– Нет, – отвечает она с усмешкой. – Просто у меня были на него такие грандиозные планы!.. Я даже успела сплести паутину с местами его последних пяти убийств.
Липкие пальцы тянутся в мою сторону, вырисовывая в воздухе сложный узор. На меня Слоан не смотрит. Будто говорит сама с собой о самом сокровенном.
О своих планах. И паутине.
– Впрочем, неважно. Все равно тупорылые кретины из ФБР меня не понимают. Но… ты пришел и все испортил! – буркает Слоан, поднимая с тарелки очередной мясной хрящик и с тяжким вздохом поднося его к губам. – Хотя, наверное, надо сказать тебе спасибо. Возможно, я недооценивала этого типа. Учитывая, как легко этот ленивый тюфяк Бриско загнал меня в клетку, с Уотсоном я могла бы и не справиться…
Яркие глаза смотрят на меня с прищуром сквозь пряди черных волос, и их блеск сдирает налет с моей темной души.
– Имей в виду, мне очень неприятно признавать это вслух. Не слишком-то гордись собой, красавчик!
Губы сами собой складываются в ухмылку.
– Значит, считаешь меня красавчиком?
– Я сказала совсем другое. Я не собираюсь сыпать в твой адрес комплиментами! – говорит Слоан, демонстративно возводя глаза к небу и дергая веком. – Ты и сам прекрасно знаешь.
Моя ухмылка становится шире, и я прячу ее за краем бокала. Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза, пока Слоан не спохватывается и не отводит взгляд. На веснушчатых щеках проступает румянец.
– Ну, до Билла Фэрбенкса ты добралась раньше меня, – говорю я. – Так что, видимо, мы в расчете.
Слоан таращит глаза; густые темные ресницы взлетают к самым бровям.
– Ты тоже за ним охотился? – изумленно спрашивает она.
Я киваю и дергаю плечом. Прежде меня бесило, что Фэрбенкса пришлось уступить – пусть даже и Прядильщику, который был для меня кем-то вроде кумира. Сейчас же… Встретив женщину, носившую это прозвище? Охотно проиграл бы еще раз, лишь бы увидеть, как в ее глазах вспыхивает радость.
Слоан закусывает краешек губы, пытаясь скрыть злую усмешку.
– Я понятия не имела, что ты охотишься на Фэрбенкса.
– Я выслеживал его два года!
– Серьезно?
– Собрался идти за ним, но он вдруг взял и переехал. Пришлось несколько месяцев потратить на поиски и начинать всю подготовку заново. А потом, ни с того ни с сего, этого типа находят посреди паутины с вырезанными глазами.
Слоан хмыкает и чуть заметно ухмыляется. Она садится ровнее, покачиваясь на стуле.
– Я не вырезаю их, Палач. Я их выдавливаю. Аккуратно. Как подобает настоящей леди. – Слоан засовывает палец в рот, прижимает его к щеке, а потом с щелчком вынимает. – Вот так!
Я хохочу, и Слоан одаривает меня сияющей улыбкой.
– Значит, извини.
К счастью, она отворачивается прежде, чем у меня сдают нервы. Девушка берет несколько жареных картофелин, оценивающе глядит на других посетителей и вдруг отодвигает от себя тарелку.
Решила уйти? И мы больше не увидимся?
Уж она-то сумеет от меня спрятаться.
Я откашливаюсь.
– Ты слышала про серию убийств в национальных парках Орегона и Вашингтона?
Слоан поворачивается, прищурив глаза. Между темных бровей у нее проступает складка, и девушка чуть заметно качает головой.
– Убийцу прозвали Лесным Призраком. Весьма плодовитый тип. И очень, очень осторожный, – продолжаю я. – Предпочитает пеших туристов: приезжих и бродяг, которых никто не хватится. Долго пытает их, а потом каждое тело укладывает лицом на восток, а на лбу рисует крест.
Тонкая маска на лице Слоан трескается. В