Мстислава, быстро опомнившись, спрыгнула на землю и рванулась вперёд.

— Отойди, Сновид! — задыхаясь, приказала она, смело бросаясь под копыта кобылы и заставляя боярина окоротить её. — Отойди! Дай мне поговорить с ним!

Погоня и падение, которого Мстиша чудом избежала, взбудоражили кровь. Княжна так разозлилась, что, если бы боярин не был верхом, она наверняка налетела бы на него и отхлестала по щекам. Одного её взгляда оказалось достаточно, чтобы тот, потупившись, повиновался.

Когда Сновид присоединился к застрявшему в ухабе слуге, Мстислава раздражённо выдохнула и с вызовом посмотрела на Хорта. Некоторое время воевода недоверчиво переводил взгляд с неё на мужчин, ожидавших поодаль. Наконец он спешился и, держа беспокойно фыркающего жеребца под уздцы, подошёл к княжне.

Мстислава, грудь которой всё ещё тяжело вздымалась, гордо вскинула голову. Воевода смотрел на неё с презрением, и Мстиша знала — что бы она ни сказала, Хорт не поверит. Сколько бы ни оправдывалась, ей не вернуть честного имени. Неприязни, зародившейся между ними с самого начала, суждено было преследовать их и дальше.

— Пропусти меня, Хорт Хотеславич, — с достоинством вымолвила Мстислава.

Угрюмое лицо воеводы озарилось злорадной усмешкой.

— Пропусти меня, — надменно повторила княжна, — я еду возвращать своего мужа.

Брови Хорта взмыли вверх, а раскосые очи недобро вспыхнули.

— А что ж тайком? — Улыбка на его побелевшем от холода и гнева лице походила на оскал. — Да в провожатые кого взяла? — Он брезгливо кивнул в сторону Сновида.

— Коли бы ты не с пустыми руками возвратился из леса, так и не пришлось бы ехать, — ледяным голосом ответила Мстислава. — А в провожатые того взяла, кто согласился. Не твоя то печаль, воевода.

Мстиша вдруг почувствовала такую усталость, что у неё едва не подкосились колени. Больше не было сил крепиться и выдерживать словесный поединок с Хортом. Она ссутулилась и, опустив голову, проговорила тихим, сломленным голосом:

— Если я не найду Ратмира, он навсегда останется волком. Это всё из-за меня.

— О чём ты? — В вопросе воеводы переплелись подозрение и замешательство.

Мстиша заставила себя посмотреть в лицо зазимца. Его недоверчиво прищуренные глаза глядели безжалостно и остро.

— Я сожгла его рубашку.

Взгляд Хорта остановился. Несколько мгновений воевода не дыша глядел на княжну, точно ожидая, что та возьмёт слова назад или скажет ему, что он ослышался. Но Мстислава молчала.

— Мы едем к колдуну, — продолжила она, удостоверившись, что смысл её речей дошёл до Хорта. — Сновид пообещал помочь мне.

— Ты могла попросить меня! — запальчиво возразил воевода.

— И кто бы отпустил нас с тобой? И потом, для этого я должна была бы рассказать обо всём князю с княгиней.

Хорт понимающе хмыкнул.

— Ты мне не веришь? — не сдержалась Мстислава и тут же пожалела о вылетевших словах.

Воевода криво усмехнулся.

— Что ты сожгла рубашку и предала его? — Он кивнул. — Охотно верю.

Мстиша рвано втянула воздух сквозь зубы. Она ведь и не ждала иного, почему же его предубеждение отзывалось такой горечью? Глупо было открываться Хорту и надеяться на понимание. Она сглотнула вставший в горле ком и, коротко тряхнув головой, смело взглянула на зазимца.

— Клянусь именем отца, и пусть Пресветлая Пряха накажет меня, коли я лгу, — я еду, чтобы вернуть Ратмира. Впрочем, какая разница? Ты будешь только рад, если я сгину навечно. Можешь не верить, просто дай мне уехать. Я ведь оставляю тебе Векшу.

Мстислава больше не трудилась говорить по-хорошему и щадить его чувства. Если Хорт собирался преградить её путь к Ратмиру, она не остановится ни перед чем. Ни даже перед самыми подлыми угрозами.

Княжна знала его слабое место. Её неприкрытый намёк произвёл нужное впечатление — Хорт тут же изменился в лице. Векша не была рабыней, но её преданность княжне не имела границ, и даже воевода не мог ручаться, с кем девушка предпочтёт остаться, если Мстислава поставит её перед выбором.

— Отпусти меня к мужу, — приказала Мстислава, а её глаза договорили всё то, чего она не произнесла. Что она сотрёт его в пыль, если он посмеет помешать ей. Что она будет драться до последнего и пойдёт на любую низость.

И Хорт дрогнул. Некоторое время он смотрел в Мстишино окаменевшее лицо, точно не веря тому, что на свете могут существовать такие люди, как она, а потом с отвращением отвёл глаза.

— Будь по-твоему, — глухо выговорил он и провёл по губам ладонью, словно желая отмыться от собственных слов. Хорт с ненавистью взглянул на Сновида и Некрашку, по-прежнему стоявших в стороне, и одним рывком забрался в седло. — Пусть будет по-твоему, и пусть боги покарают тебя, коли ты не вернёшь Ратмира!