Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса I

Глава 1

Умирать страшно.

В старости этот процесс особенно мучителен и затянут, потому что ты просто ждешь, когда наступит тот самый день. Ты знаешь, что он придет, но не знаешь когда именно. Ты знаешь, что этот день рядом и непременно наступит.

И при всем при этом умирать совсем не хочется…совсем. Это природа человека — цепляться за жизнь до последнего. Цеплялся и я. И неплохо так цеплялся.

Сто пятьдесят лет. Много в глазах других, но мало в глазах самого себя. Конечно, организм человека самостоятельно не может дотянуть до такого возраста, и в этом мне помогли медицина и деньги. Собственно, одного без другого и не бывает. Но не только тело в старости подводит, а и ум. Он тоже стареет и тупеет. Кто-то, правда, говорит, что с каждым годом умнеет, но я считаю, что это вздор. Я на себе ощутил, что значит отупление ума. То, что раньше давалось легко, дается тяжело. Постоянно подводит память, какие лекарства или упражнения не делай.

Но даже не это самая большая проблема. Самая большая проблема это — воля…У очень старых людей пропадает воля, так говорил один из моих ушедших друзей. Говорил, что тяжело себя заставить что-то делать, потому что ты просто перестаешь видеть в этом смысл, и лишь очень немногие старики могут с этим бороться.

И я прекрасно понимаю, о чем он говорил. Когда жизнь на закате, а тело увядает — зачем всё это? Последние десять лет и я ощущал этот недостаток внутренней силы, которая в молодости бросает нас на подвиги и безумства. Эх…

Некоторые старики говорят, что чувствуют дыхание смерти. Чувствуют ту самую ночь, когда они покинут этот мир, когда перестанут «быть».

Нечто подобное ощутил и я. И ощутил аккурат перед своим стопятидесятым днем рождения.

Поэтому сегодня и собрал вокруг себя всю свою родню. Несколько десятков глаз смотрели на меня с нетерпением и ожиданием.

Да, все тут ждали моей смерти, потому когда тебе ты живешь сто пятьдесят лет, и тебе хватает денег на медицину, это значит, что денег у тебя очень много. Очень.

Родня искренне верила, что когда я окажусь в гробу, и им, и мне сразу станет гораздо спокойнее. Ну а что я думаю на сей счет, их как-то не сильно волновало. Обычный человеческий эгоизм. Я, честно говоря, смотрел на всё это с изрядной долей иронии. Некоторые вещи в таком возрасте уже невозможно серьезно воспринимать, как, например, погоня за деньгами и за властью. Понимаешь, что это бессмысленная штука. С собой в гроб всё равно не заберешь ни особняки, ни миллионы, ни всё остальное. Единственное, что деньги действительно помогают продлить жизнь. Но и даже они в какой-то момент становятся бессильны перед неумолимым ходом времени.

— Итак… — я обвел взглядом всех этих упырей. — Смерти моей ждете?

И улыбнулся так, что они аж вздрогнули.

— Дождались! — припечатал я их следующим словом. Ничего, пусть маленькое чувство вины поиспытывают те, у кого еще осталась совесть.

— Достойных среди вас нет, — подвел я итог своему семейству. — Но я человек не злой, понимаю, жить на что-то нужно… Вас много… Денег много…

Они начали переглядываться. Довольно так. С надеждой.

Что ж, они еще не знали, кому отойдет наследство.

Я тоже не знал.

Ухмыльнувшись с трубкой во рту, я продолжил:

— Но получит всё кто-то один.

Они застыли. Наверное даже сердца их на миг остановились, от таких слов.

— А отойдет наследство тому, кто расскажет самый смешной анекдот.

На миг воцарилась звенящая от недоумения тишина.

— Это моя предсмертная воля, — продолжил я. — Адвокат уже всё приготовил. Только ждет моей отмашки. Пять минут на размышления — и начинаем.

О…Что в тот миг началось. Родня загомонила как стая голодных сорок.

Все полезли в телефоны, напрягали память, что-то шептали губами, кто беззвучно, кто очень даже со звуком. Родня начала лихорадочно вспоминать то мало-мальски смешное, что знала. Началось настоящее противостояние. Каждый был сам за себя. Каждый хотел урвать наследство себе.

— Ну? — приподнялся я, когда пять минут прошло. — Давайте! Начинаем! Чем чернее — тем лучше. Пошлые тоже давайте. Но только чтоб политкорректно, — добавил я на всякий случай. — Тут всё идет под запись. Сами себе хуже сделаете. Время сейчас сами знаете какое.

Все дружно кивнули, какое время знали все, даже самые маленькие, трехлетки.

В общем… В ход пошло всё: шутейки, юморески и анекдоты самого различного содержания и калибра, некоторые заставили улыбнуться, некоторые были…ужасны. Иногда я чуть не засыпал от скуки, от некоторых хотелось удавиться от стыда, другие были вполне ничего, но ни одной выносящей мозг шутки не было.