А Белый сказитель продолжил:

— После такого позора-то. Шила в мешке не утаишь: вояк и вельмож, перепуганных одним только видом огромного ящера, позже, когда улеглась суматоха и отгремели пиры, с миром отпустили домой, в общем, о его героическом побеге разве что легенды не слагали.

— И?

— Сказывают, в Ведьминой пустоши прячется.

— Брешут.

Дракон лениво махнул хвостом. Согласился:

— Тебе виднее.

— Я за ним не следила, — парировала старушка. — А в Пустоши он не появлялся.

Помолчали.

— Ещё взвару? — радушно предложил хозяин.

— Я скоро на твоё пойло смотреть не смогу, — буркнула собеседница, прикрыв узловатой ладонью свою кружку.

— Зачем же на него смотреть? — фальшиво удивился ящер. — Его употреблять надобно.

— Погоди-погоди, ящерица ты хитрая, — по-девичьи звонко рассмеялась гостья, — не переводи тему! — и неожиданно прытко вскочила на ноги. — Сам быль обещал, вот и договаривай!

Белый дракон хмыкнул. Покачал головой. Подполз к выходу, там что в рассветных лучах и вовсе стал похож на вырезанную изо льда скульптуру.

Веда с улыбкой любовалась игрой бликов на его панцире. Но от своего отступать не торопилась.

— Не всё требует завершения, — покачал головой рассказчик. — Самая вкусная быль — недосказанная. Чтобы у слушателя осталась пища для размышлений.

— Это ты мне, старухе, предлагаешь поскрипеть умишком?

Тут уж настал черёд ящера хохотать.

— Ох, Веда, сколько уж тысяч лет с тобой знакомы, а ты всё удивляешь!

— Ну так… — приосанилась старушка. Снова уселась на лавку, только уже спиной к столу, чтобы ящера видеть. — Погоди-ка, Белогор, что там, говоришь, с духом стало?

— Так развеялся, — небрежно дёрнул крылом дракон.

— Прям-таки?

— А то ты не ведаешь, что бывает, если с равновесием не считаться, — фыркнул белый ящер. — Насильно призванные должны чем-то подпитываться. Этот дурень дядюшку-то к себе привязал.

— Ага, — как напавший на след сыщик, покивала головой приятельница. — И энергия Сии с помощью зеркальца, небось, к духу-то и уходила ?

Ящер промолчал, но собеседнице ответ и не требовался.

Она продолжила размышлять вслух:

— И когда Ольгард во дворце колдовать стал, защита сработала. Стало быть, духа откатом бы развеяло, если б его Светозар с Вериславом в рубин не упрятали. Верно?

Тут уж дракон открыто заулыбался. Что, надо признать, выглядело довольно зловеще. Но Веду ничуть не смущало.

— А коли дух в камушке был, стало быть, весь откат на Ольгарда и пришёлся. Как он вообще до ворот доковылял? Потом ещё и в Сию разрушением запустил… Это ж никакая телесная оболочка не выдержит!

Хозяин пещеры согласно кивнул.

— Духом он силён был, — негромко пояснил всё же. — Быть может, так где-то призраком и скитается.

— Незавидная доля.

— Мироздание безжалостно в справедливости.

Помолчали.

Потом Веда неторопливо встала, зачерпнула воды из стоящего неподалёку бочонка.

— А как Морок снадобье-то Лёнкино проморгал? — отпивая из кружки, уточнила.

— Ты про магию внушения помнишь ещё? Вот она, родимая, и помогла. Морок хоть и силен, да не всесилен. Чтобы найти, надо ведать, что ищещь. Твои слова, а?

Собеседница лишь улыбнулась.

Они ещё долго в молчании любовались рассветом, нежной пастелью разгоравшимся в горах.

Конец