Разумеется, дракон меня не послушал. Он расстегнул рубашку, обнажая литые мышцы груди и кубики пресса на животе, и я отвела глаза и принялась шарить по стойке с ключами, стараясь снять хоть какой-нибудь. Но все же успела увидеть, как по груди змеится шрам, он наливался рыжим огнем, и я поняла, что была права, и драконий генерал болен.

Выбросить, выбросить скорее из головы то, что увидела!

— Джина, милая, как ты? — услышала я. — Что случилось-то? Ой…

В открытую дверь заглянула моя соседка миссис Линкастер, первейшая городская сплетница, и мне захотелось спрятаться в камин и никогда не вылезать оттуда. В моей гостиной мужчина без рубашки, значит, репутацию потаскушки теперь точно не восстановить. Весь город будет показывать на меня пальцем, бывшие хорошие знакомые станут отворачиваться, а те, кому мой гостевой дом был костью в горле, начнут плевать в лицо. И прикидывать, как отобрать имущество.

— Ой, простите, я уже… — пролепетала соседка, растаращившись на нас во все глаза.

Драконий генерал сбросил рубашку на диван, и миссис Линкастер как ветром сдуло. Полетела, небось, всем рассказывать, как застала меня в объятиях обнаженного мужчины и в каких именно позах мы занялись любовью, выкинув со двора жениха.

Только не плакать. Только не плакать. Я смогу оправдаться, я докажу, что ни в чем не виновата.

Бриндан провел ладонью по груди, и сияние шрама начало утихать. Я вдруг поняла, что смотрю на него во все глаза. Он поймал мой взгляд и произнес:

— Я навредил вам своим появлением.

— Навредили? — воскликнула я. — Да вы все разрушили! У меня была репутация, было место в городе, а теперь меня отсюда выживут. Потому что Пабло орал, что я потаскуха. А поверят мужчине, а не женщине.

Я замолчала. Ничего я не докажу. Дракону мои переживания безразличны. Он тут переночует и улетит, а я останусь.

Бриндан набросил рубашку на плечи. Поднялся с дивана, подошел к стойке. Не глядя, я протянула ему ключ, и драконий генерал взял его, задержав пальцы на моей ладони.

Это прикосновение присваивало. Обжигало не то что до костей, до самой глубины души. Я замерла, словно птичка перед змеей, не в силах поднять голову и посмотреть ему в лицо.

— Недавно я был ранен, — произнес Бриндан. — У меня была дуэль со старшим братом, и я проиграл. Отправлен в отставку, изгнан из столицы, улетел куда глаза глядят, ну и… не рассчитал. Я благодарен вам за помощь, Джина. Если кто-то будет вам мешать, скажите мне.

Я кивнула.

— Надолго вы здесь?

— На пару недель. Или пару месяцев, — ответил драконий генерал. — Пока не решу, что мне делать дальше. Сварите мне к завтраку кофе покрепче.

Глава 4

Ночью прошел дождь, прибил пыль, а я пошла в лавку Петерсона, которая открывалась на рассвете. Мистер Петерсон продавал самый лучший колониальный кофе, я покупала у него большие пачки для гостей. Когда я вошла в его лавку, то мистер Петерсон презрительно скривился и произнес, не давая мне и слова сказать:

— Уходи отсюда, Джина Охайр. Мой магазин не для потаскух.

— Я не потаскуха, как вы можете так говорить! — вспыхнула я.

Мистер Петерсон завел глаза к потолку.

— А то я ночью не видел, как твой жених со двора вылетел от твоего любовника.

— Мой жених прижил дитя от любовницы, а потаскуха я? — вспыхнула я.

Ну вот начинается.

— Я не видел ни дитя, ни любовницу, но я слышал, как он кричал «Позор», — важно ответил мистер Петерсон. — И весь город слышал. А миссис Линкастер видела этого мужчину без рубашки, и ты была рядом.

Отлично, теперь мне вообще от этого не отмыться. Я вздохнула, положила несколько монеток на блюдце у кассы и сказала:

— Этот мужчина драконий генерал Бриндан Валдер. Он снял у меня комнату на все лето, если вы не хотите, чтоб он сжег весь город, лучше дайте мне самого хорошего кофе.

Мистер Петерсон решил не проверять, беру я его на пушку или нет. Он прошел к витрине, выбрал пачку кофе и бросил ее на прилавок передо мной.

— Да, я продам тебе кофе, Джина Охайр, — сказал он. — Но я это делаю без уважения и без удовольствия.

— Тьфу сто раз на ваше уважение и удовольствие, — ответила я, забрала кофе и вышла из лавки.

Началось. Теперь весь городок будет меня срамить. А в чем я виновата? Да ни в чем. Я не изменяла жениху, это он мне изменил, но кто станет слушать? Пабло так громко орал «Позор», что весь Пелингар был в курсе.

А Бриндан Валдер еще и заступился за меня. Выкинул крикуна за ворота. Вот с чего бы ему быть на моей стороне, если он не мой любовник и вообще в первый раз меня видит?