— Дурёха, боги — это идиотская выдумка власть имущих для контроля над толпой, — едко бросил Том, на что Джинни закатила глаза, цокнув языком.

Миссис Уизли и мистер Уизли смеялись и делали фотографии, стараясь запечатлеть каждый момент. После неудачной попытки запереть то ли Рона, то ли Перси, Джинни особо не следила. Джордж и Фред нашли себе новое занятие — они пытались отломать кусок стены с иероглифом как сувенир на память. Перси с видом примерного ученика слушал экскурсовода, Билл, хотя и без особого интереса, но также был сосредоточен на Хенри, а вот Чарли то и дело шёпотом дополнял речь паренька, чем очень раздражал его.

— Здесь, — говорил Хенри, — фараоны были похоронены с богатствами, чтобы они могли взять их с собой в загробную жизнь.

— Надеюсь, у них не было слишком много вещей, — прокомментировала Молли, — иначе это было бы очень тяжело!

Экскурсия завершилась на смотровой площадке, откуда открывался потрясающий вид на плато. Хенри подытожил путешествие, напомнив о важности сохранения этих исторических памятников.

— Надеюсь, вы все унесёте — строгий предостерегающий взгляд, означающий "не дословно же!" — обратился к близнецам, что были в шаге от кражи куска стены, — с собой частичку этой истории! — сказал он с улыбкой, как бы невзначай подводя их к сувенирной лавке.

Солнце садилось, окрашивая небо в золотистые и розовые тона. День экскурсии подошёл к концу, как и их отпуск.

***

— Артур! Смотри, о нас в газете написали! — удивлённо ахнула миссис Уизли, передавая газету мужу.

— И правда! Здесь пишут, что я выиграл приз и мы хорошо отдохнули в Египте.

Газета перешла к Перси, от него к близнецам, Рону и, наконец, к Джинни с Томом.

«Артур Уизли, глава Отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов, выиграл Главный приз, который ежегодно разыгрывает газета «Ежедневный Пророк»... » — прочла Джинни, но взгляд то и дело возвращался к колдографию.

На ней вся семья была в сборе, а Том стоял рядом с ней, выглядя крайне счастливым. Его лицо озаряла широкая улыбка, от которой по коже Джинни бегали мурашки. В этих чертах больше не было Ригеля, остался только Реддл, который, как червь, выгрызал яблоко изнутри, выедая воспоминания о настоящем Томасе. Джинни с ужасом ловила себя на том, что стала забывать, каким было лицо Ригеля, словно от начала и до конца всегда был он — Том Реддл.

И это казалось совершенно неправильным. Джинни чувствовала себя предательницей, когда невольно поддавалась атмосфере и беззаботно болтала с Томом или улыбалась его шуткам.

— Дай её мне, — сказал Том, забирая газету себе. Он внимательно посмотрел на колдографию, особенно его привлекли он и Джинни.

С колдографии на него смотрело чужое лицо, и вовсе не из-за тела, а из-за выражения на нём — оно было странным для него. Не то что характерно для него. Том поскреб пальцем по лицу на фотографии, пытаясь убрать застывшую радость. Ригель всё ещё живёт в нём, но что-то не даёт ему избавиться от Джинни Уизли, главного источника его ненормальности. Том аккуратно сложил газету и засунул её в задний карман джинсов.

Джинни вновь нахмурилась, отвернувшись от него, в мыслях задаваясь вопросом, зачем Реддлу понадобилась эта газета, хотя ему присуща склонность к символизму. Рон, наблюдая за Томом, был не особо рад, ведь он планировал ещё долго хвастаться газетной вырезкой, а этот слизеринский приживала захапал её себе. Жаловаться матери Рон не мог, ведь Ригель скользкий гад очень полюбился всем, кроме него и, что удивительно, Джинни.

Джинни, расправившись с омлетом, вышла из-за стола, но прежде чем она ушла в дом, прилетела ещё одна сова со срочными новостями из министерства — такие совы не приходят по пустякам. Она остановилась у лестницы, наблюдая, как лицо отца менялось от удивления к страху, а затем от откровенного шока к злости.

— Это просто безумие! Приставить дементоров охранять Хогвартс! Чем они думают?! Попечительский совет не позволит, да что уж, ни один нормальный родитель не позволит превратить школу в филиал Азкабана! — прорычал Артур Уизли, кинув письмо из министерства, угодив им в тарелку Перси с кашей. — Извини, Перси, — тут же осекся он, а затем, с вернувшимся запалом, засобирался: — Я немедленно иду к директору Дамблдору, вот уж кто не допустит такого беспредела!

Молли Уизли вытаращила на мужа глаза, растерявшись от такого поворота, но и сама она приходила в ужас от одной мысли о тёмных тварях, охраняющих Азкабан. Поэтому она не стала спорить с Артуром Уизли и сама с не меньшим возмущением засобиралась.

— Дементоры! Это надо же додуматься до такого! Фадж явно сошёл с ума! Из-за одного Сириуса подвергать смертельной опасности целую школу! Мерлин! Попадись же он мне, я его...!

— Дорогая! — остановил её гневный поток Артур Уизли.