– Ужасно красивое огниво, – говорит Сид, с легкой завистью трогая птицу.
– Хочешь, научу тебя им пользоваться сегодня вечером? – предлагаю я.
Предложение заняться взрослым делом вместе с обещанием, что я никуда сегодня не денусь, заставляет его просиять.
– Правда?
– Конечно! – Ерошу ему волосы, и кудряшки разлетаются в разные стороны.
– Хорош! – Сид смеется и отбивает мою руку. – Ну вот, теперь снова причесываться!
– Поспеши! – велю я.
Братишка убегает, а я прячу огниво под рубашку. Я еще не готов показать его миру, тем более в день Жатвы.
Время пока есть, и я отправляюсь в город на промысел. Воздух стал тяжелым и неподвижным – надвигается гроза. При виде площади, увешанной плакатами и кишащей вооруженными до зубов миротворцами в белой форме, у меня сводит живот. В последнее время раскручивают тему «Нет мира», и лозунги обрушиваются на меня со всех сторон. «НЕТ МИРА – НЕТ ХЛЕБА! НЕТ МИРА – НЕТ БЕЗОПАСНОСТИ!» и, разумеется, «НЕТ МИРОТВОРЦЕВ – НЕТ МИРА! НЕТ КАПИТОЛИЯ – НЕТ МИРА!». На временной сцене перед Домом Правосудия висит огромный плакат с лицом президента Сноу и надписью: «МИРОТВОРЕЦ № 1 В ПАНЕМЕ».
В конце площади регистрируют участников Жатвы. Пока очередь невелика, я решаю отметиться. Женщина избегает смотреть мне в глаза. Очевидно, она все еще способна испытывать стыд. Или же ей просто плевать.
В окне аптеки виднеется флаг Панема, и это ужасно бесит. И все же именно здесь можно получить за самогон самую лучшую цену. Захожу, в нос бьет резкий запах химикатов. С ним контрастирует слабый сладкий аромат, который исходит от пучка цветущей ромашки лекарственной, стоящей в банке на прилавке. Скоро из нее сделают чай или микстуру. Насколько я знаю, ромашку собрал в лесу Бердок. Помимо охоты, он решил заняться еще и сбором лекарственных трав.
Аптека пуста, не считая моей одноклассницы Астрид Марч, которая расставляет крошечные пузырьки на полке за стойкой. Волосы заплетены в длинную светлую косу, но из-за жары и влажности отдельные прядки выбились наружу и теперь обрамляют ее прекрасное лицо легкими завитками. Астрид – первая красавица в городе, да еще богачка по стандартам Дистрикта-12. Раньше я ставил ей это в вину, но однажды ночью она в одиночку отправилась в Шлак лечить женщину, которую выпороли за то, что перечила миротворцу. Принесла какое-то снадобье, приготовленное собственноручно, и ушла, даже не заикнувшись о деньгах. С тех пор именно к ней люди обращаются за помощью, если их родные попадают под кнут. Думаю, у Астрид куда больше здравого смысла, чем считают ее чванливые городские друзья. Кроме того, Бердок сходит по ней с ума, так что я стараюсь обращаться с ней поласковее, хотя у моего друга шансов не больше, чем у сойки-пересмешницы с лебедем. Городские девушки не выходят замуж за парней из Шлака, разве только в исключительных случаях.
– Привет. Сгодится для чего-нибудь? – Я выставляю на стойку бутылку с самогоном. – Для сиропа от кашля, к примеру?
– Думаю, да. – Астрид платит щедро и добавляет веточку ромашки. – Возьми! Говорят, приносит удачу.
Я вставляю стебелек в петличку.
– Кто говорит? Бердок?
Она чуть краснеет. Уж не ошибся ли я насчет его шансов?
– Может, и он. Не помню.
– Удача нам всем сегодня не помешает. – Я выразительно смотрю на флаг в окне.
Астрид понижает голос:
– Мы не хотели его вешать. Миротворцы заставили.
Иначе что? Арестовали бы все семейство Марч? Разгромили магазинчик? Закрыли навсегда? Мне неловко, что раньше я их осуждал.
– Значит, пришлось. – Киваю на ромашку. – Тоже приколи себе куда-нибудь, ладно?
Она грустно улыбается и кивает.
Вхожу в соседнюю дверь кондитерской Доннеров и покупаю бумажный мешочек с разноцветными мармеладками – Ленор Дав их обожает, – чтобы полакомиться после Жатвы. Она называет их радужными конфетками и клянется, что чувствует каждый вкус по отдельности, хотя все они одинаковые. Мерили Доннер, моя одноклассница, обслуживает меня в накрахмаленном розовом платье и таких же ленточках в белокурых волосах. Сестричек Доннер за неряшливый вид точно не арестуют. К счастью, Астрид платит наличными, потому что Доннеры не принимают чеки, которыми платят шахтерам. По сути, их принимают лишь в капитолийском магазине; впрочем, чеки берут многие торговцы в городе, да и с моей ма тоже порой расплачиваются ими за стирку.
Выйдя наружу, я улыбаюсь, разглядывая красивые конфетные обертки и думая о том, как встречусь с Ленор Дав в лесу. И вдруг вижу, что пора. На огромных экранах по бокам сцены развевается флаг в честь начала Голодных игр. Пятьдесят с лишним лет назад дистрикты восстали против гнета Капитолия и устроили в Панеме кровавую гражданскую войну. Мы проиграли, и в качестве наказания каждое четверто