В третьем часу дня наш поезд прибыл в старый Камдон.

У станции нас встретили, и вот спустя пять минут мы уже покинули узенькие городские улочки и были готовы штурмовать первый рубеж холмистых пустошей. Унылый вид! Ровные волны безлюдных голых холмов вздымались и опускались, подобно океаническим валам, и только ветер — холодный и равнодушный — вольно гулял, изредка натыкаясь на пару растрепанных елей, чьи мохнатые лапы чернели из-под снега.

Снег покрывал и взъерошенные вершины холмов, и темные ложбины меж ними.

Я поежился и поднял воротник, поплотнее запахиваясь в пальто.

Еще получасом позже мы наконец увидели башни старинного поместья. Оно пряталось внизу, в долине, у тихой речки, сейчас совсем смолкнувшей в объятиях льда и снега, окруженное густым диким парком. От фасада разбегались в стороны широкие газоны, льнувшие к аллее. Синие тени живой изгороди и паутинных крон обнажившихся к зиме деревьев едва тревожили их белое безмолвие. Стена, отделявшая поместье от большой дороги, казалась тонкой чернильной линией на белом листе.

Я бесцеремонно ткнул пальцем и крикнул:

— Здесь, здесь он и пропал!

— Полагаю, да, — кивнул Пис. — И если он и впрямь два дня скитается тут в снегах, ему должно очень хотеться к камельку. Вы вот замерзли — а на вас, уж извините, всяко не ночная рубашка надета, если можно так выразиться.

У крыльца нас встретил худощавый, бледный молодой человек, светловолосый и немного робкий. Когда мы начали выбираться из коляски, он подошел и предложил помочь.

— Харборд, — представился он. — А вы, должно быть, инспектор Аддингтон Пис?

Его рука заметно подрагивала. Он был напуган, и напуган явно, настолько, что это вызывало интерес.

— Мистер Рансом, управляющий в лондонской конторе мистера Форда, уже здесь. Он ожидает вас в библиотеке.

Мы последовали за секретарем и очутились в комнате, от пола до потолка уставленной книжными полками.

Между ними, как зверь в клетке, мерил шагами пол высокий сумрачный мужчина, лицо которого на свету показалось мне посеревшим и измученным.

— Инспектор Пис, значит, — сказал он. — Ну что ж, инспектор, хотите денег — только назовите сумму. Хотите снести к чертям этот дом — не вопрос. Только найдите нашего шефа — иначе мы пропали, Богом клянусь.

— Все настолько плохо?

— Полагаю, вы человек надежный… что ж, все гораздо хуже, чем вы могли бы представить. Ситуация обострена до предела, а босс… он все держал в уме, никому не доверял — даже мне. Знай я достоверно, что он мертв, я бы смог что-то сделать, а так… так я парализован! — Он стукнул кулаком по столу и отвернулся.

— Когда вы последний раз видели мистера Форда, как он себя чувствовал? Не нервничал ли он?

— У мистера Форда нервов нет. Он чувствовал себя как нельзя лучше.

— У него не могло не быть недругов в мире больших капиталов. И, полагаю, успех его планов был бы для многих воистину сокрушителен… Не знаете ли вы кого-то, кто мог бы пожелать избавиться от мистера Форда во имя спасения своего дела?

— Нет, — поразмыслив, ответил управляющий. — Нет, никого не знаю. Это все слишком большие шишки. Не думаю, что им может помешать голос совести, но они всегда знают, стоит ли овчинка выделки. И не любят связываться с затеями, которые светят тюремным сроком.

— Ваше действительное положение было известно на рынке?

— Разумеется, нет.

— Кто-то мог о нем знать?

— Полагаю, примерно десяток людей по обе стороны Атлантики могут примерно представлять ситуацию. Точно же знают все обстоятельства… не думаю, что больше четырех человек.

— И кто именно?

— Два наших партнера в США, мистер Харборд, которого вы видите, и я сам.

Инспектор развернулся к секретарю, ободряюще улыбнулся и слегка склонил голову:

— Можете что-то добавить? Какие-то имена?

— Н-нет, — сморгнул Харборд.

Казалось, он не совсем уловил смысл вопроса.

— Что ж, благодарю. Могу я увидеть место столь удивительного исчезновения?

Мы пересекли аллею, изрытую колесами экипажей, и вышли на ровный газон. Следы были еще заметны, хотя поверх них явственно протоптался не один человек. Обозрев картину, Пис сердито вопросил Харборда:

— Вы принимали участие в поисках?

— Да.

— Тогда чем вы думали, когда позволили вашим людям практически уничтожить следы? Почему не приказали им держаться поодаль?

— Мы… мы спешили, — неловко ответил тот. — Мы не подумали…

По протоптанной в ходе поисков тропе мы дошли до широкого пятачка вытоптанного снега. Должно быть, здесь поисковая партия остановилась и что-то обсуждала.

За пятачком я увидел пару дюжин отпечатков знакомых ботинок — очень четкие и ясно различимые, они утыкались в невысокую — примерно шесть футов в высоту — каменную стену.