Конечно, не хорошо оставлять работу не доделанной на другую смену, только вот в отличие от меня, ее доделывать в основном никто не собирался. И когда выходила моя очередь на дежурство — мне с извиняющимся видом приносили из дежурной части кипу просроченных документов без решений, или кучу других материалов на доработку. Весьма поздно я узнал тот факт, что отлично сделанная работа не добавляет тебе ничего, кроме еще большего объёма той же самой работы. Даже перед увольнением просто втиснули мне дежурства сутки через сутки. Последнее из которых было сейчас. А завтра уже отсыпной, и долгожданное увольнение.

— Пневмоторакс, госпитализируем, — решили мою небольшую дилемму два угрюмых врача скорой помощи, которым помогал опер в деле перетаскивания носилок.

— Ебучая общага! Лифт сломан, пятый этаж, блядь! — пыхтел Серега вместе с врачами, стараясь без дополнительных травм вынести стонущее, активно шевелящееся и матерящееся тело из парадной.

— Камень, ножницы, бумага — священны, — ответил я одному из немногих приятелей среди розыскников. Следствие и розыск в целом не очень хорошо ладят между собой, вполне обоснованно считая, что другая сторона хочет перекинуть часть свои работы на чужие плечи. Взаимный процесс по перекидыванию различных материалов туда и обратно, так называемый футбол, выливался в то, что два отдела не особо дружили, хотя и находились в одном здании.

И если девушкам, которые составляли большинство в следственном коллективе, было проще уступить в чем-то, и сделать самому чужую работу. То вот немногие мужчины в следственном отделе всеми силами пытались заставить привыкших к такому порядку оперов делать свою работу самим. Что выливалось иногда в ругань, иногда в холодную войну с использованием тактики итальянской забастовки. Но в целом вполне себе решалось после разговора по душам, или совместной попойки. Но так или иначе приятелей у меня здесь было не много. Но те, что были — это действительно люди, на которых можно положиться, всегда готовые прикрыть тебе спину. Правда таких можно пересчитать по пальцам одной руки. Один из этих немногих и был Серега. С остальными отношения были куда как натянутей.

И зачем я выбрал эту работу…

— Ты же атеист вроде, — подколол меня подошедший Серега, вместе с врачами наконец уложив буйного пострадавшего в газельку с красным крестом. — Или после третьего ножевого подряд уверовал? Так я тебе давно говорил, в церковь сходи, прокляли тебя, точно говорю.

— Интересно, как проклятия и снятие порчи соотносятся с официальной доктриной христианства, — малоэмоционально ответил я приятелю. Все-таки сутки через сутки — это очень сильно выматывало и моральной и физически. Да и на душе кошки скребли, как будто что-то вот-вот произойдет. Станешь тут суеверным…

— Также как мерсы в полном обвесе, у жирных священников, — гоготнул Серега, тоже щелкая зажигалкой. — Но я бы на твоем месте все же сходил, на всякий случай… Блять, походу сглазил! Мне кажется, или у нас новый вызов наклевывается под конец смены?

— Да дежурка, похоже, — нехотя залез в машину Леха, поднимая запищавшую рацию. — Да... мы только с вызова… Едем… Понял: Валера Евгений Харитон, ноль двадцать пять, увидим — сообщим… — донеслось до нас из служебного пазика.

— Ну что там блять еще?! — не выдержал Андрей. — И так целые сутки то сюда то туда катаемся!

— Да расслабься, Андрюха, не заводись, че ты сегодня… — попытался успокоить эксперта мой приятель.

— Не заводись?! — взвился тот.- Хули не заводись, не ты час тараканов разгонял, пытаясь ебучие отпечатки пальцев найти в этом клоповнике! А их нет, блять, потому что все в жире и грязи заросло! Только три нашел, и то негодные для исследования. И кого будут за это ебать? Меня — не тебя. Ты у нас герой, поквартирный опрос сделал!

— Ладно, ладно! — миролюбиво поднял руки вверх Серега. — Ну хочешь, мои сними…

— Очень блять смешно.

— Расслабьтесь парни, это потеряшку ищут, — вылез из кабины водитель.- Дознание уже ездило, номер машины вроде срисовали какой-то левой…

— А кто там пропал? — сделал стойку Серега. Иногда я удивлялся, как, посреди этого дерьма он не утратил действительно искреннее желание помогать людям. Мой желание… нет, не угасло, но я уже не понимал, как именно можно им помочь оставаясь в этой структуре.

— А… да я забыл уже, — почесал затылок Леха.

— Ну ты конечно дятел…

— Да пошел ты, — не обиделся водила. — А, вспомнил, фамилия смешная еще– Кроликова!

— А, Алиса, знаю такую, — потерял интерес Серега. — Постоянно от родителей сбегает. У подруг, наверное, как и всегда сидит. Впрочем, от ее папани я бы тоже сбегал.

— Все так плохо?

— Да нет, просто запойный… — ответил Серега, пинком отправляя сигарету куда-то в темноту.- Ну и когда набухается, крики — ругань, вот девчонка и сбегает к подругам.