– Оставь это и пойдем со мной, надо навестить священника.
– Я занята, – возразила Исабель.
– Давай-давай… И умойся немного, дочка.
Она отставила ведро с известью и вымыла руки. Девушка не понимала, к чему ей сопровождать отца, и Хакобо пришлось объяснить, что он недавно ходил к священнику и просил подыскать для Исабель место в услужении. Раньше он не говорил об этом, потому что не питал особых надежд. Но, наверное, Бог и Игнасия услышали его молитвы, потому что сейчас в деревню пришел другой священник в поисках служанки для очень хорошей семьи. Он хочет посмотреть на Исабель; их уже ждут.
Девушка смешалась. Ее первой реакцией была радость: устроиться на службу – это самое пылкое желание почти всех ее ровесниц, а возможность вырваться из деревни, то есть из оков нищеты, означала невероятную удачу. Исабель это прекрасно знала. Но одна лишь мысль о том, что придется покинуть своих самых близких людей – Хакобо, Франсиску, Хуана – и лишиться родственного тепла, скрашивающего тяготы жизни, вызывала у нее глухую тревогу.
Переступив порог дома дона Кайетано, Исабель чуть не упала в обморок от запаха тушеного мяса. К тому времени от нее остались лишь кожа да кости. Оба священника с интересом разглядывали ее. Она была выше среднего роста, и это еще больше подчеркивало ее худобу. Исабель носила траур – потрепанная жакетка и юбка, закрывающая лодыжки; черные как смоль волосы убраны под дырявый платок. Щеки раскраснелись; кожа на руках покрылась шершавыми цыпками, а ногти побелели от извести. Но черты лица Исабель отличались правильностью, улыбка была ясной и открытой, а большие черные глаза смотрели спокойно и внимательно. Горести последнего года стерли в ее облике все напоминания о детстве, и сейчас перед священниками стояла женщина, которая, вне всяких сомнений, может превратиться в настоящую красавицу, если ее откормить и приодеть. Правда, голод настолько иссушил ее, что новоприбывший падре озаботился, уж не хворает ли она.
– Нет, я здорова… – ответила Исабель, нервно сплетая пальцы.
Хакобо не преминул вмешаться:
– У нее крепкое здоровье. Вообще никогда не болеет!
– Девчушка просто оголодала, – вырвалось у ключницы.
Исабель испуганно опустила глаза. Ключница подошла ближе и тихонько спросила:
– Есть хочешь, золотце?
Девушка взглянула на отца, будто спрашивая, как ей поступить, но Хакобо отвел глаза. Она на миг заколебалась, а потом выпалила:
– Да, я очень голодна, если вы дадите мне корочку хлеба, я с удовольствием ее съем.
При виде подобной непосредственности священники разулыбались.
– Дайте ей миску, пускай наестся горячей похлебки, – словно через силу промолвил дон Кайетано. – И Хакобо тоже налейте.
– Пойдемте со мной, – позвала ключница.
Торопливо расправившись на кухне с огромной миской дымящейся похлебки, отец и дочь вернулись в комнату. Теперь они выглядели совсем иначе. Священник объяснил им, что может устроить Исабель служанкой в дом к очень знатному сеньору в Ла-Корунье. Услышав название этого города, такого близкого и вместе с тем такого далекого, Исабель вздрогнула. Наверное, такой же эффект возымело бы предложение отправиться на другую планету. В свои тринадцать лет она ни разу не покидала родную деревушку; она даже не бывала в Сантьяго, хотя до него от дома всего три лиги[note=n_3][3][/note]. Видя ее смятение, священник спросил:
– Ты ведь хочешь пойти в служанки, так?
Исабель заколебалась. Посмотрела сначала на отца, потом на миску с едой и наконец выдавила:
– Хочу.
– Смотри, придется много работать…
– Работа меня не пугает.
В это мгновение Хакобо посчитал нужным вмешаться:
– Падре, вы же ее знаете.
– Как родную дочь, – согласился дон Кайетано. – Я написал в своей рекомендации, что Исабель – девушка безупречного поведения и очень набожная.
Сендаль кивнул, подтверждая слова дона Кайетано. Второй священник продолжал свои расспросы:
– Ты любишь детей?
– Да, очень…
Хакобо снова вмешался:
– Она в одиночку вырастила своих племянников, – сказал он, глядя на местного священника в поисках одобрения.
– Да-да, подтверждаю.
– И сколько ты хочешь получать? – поинтересовался второй священник.
Девушка вновь посмотрела на отца, прежде чем ответить.
– Сколько заплатят.
– Предпочитаешь получать деньги раз в месяц или сразу за год?
– Как вам угодно.
– Сначала тебе будут платить десять песо в год; и дадут два форменных платья, одно на смену. Тратиться ни на что не придется. Я уверен, что со временем тебе повысят плату, но при условии, что ты это