Перевод с английского

Елены Тепляшиной

Москва

Смерть не приходит сразу вся,

Но губит по частям —

И рану — дав для Жизни шанс —

Прижжет блаженно нам...

Отсрочку получает Мышь —

Ослабит хватку Кот —

Чтобы Надеждой раздразнить... [1]

[1] Эмили Дикинсон, пер. А. Грибанова.

пролог

Она дышала негромко, сбивчиво. Скорчившись за колонной, закрыла глаза и прижалась пылающей щекой к камню, словно его твердыня могла придать ей сил. Несмотря на ночной холод, по спине ручьем стекал пот, и шерстяное платье насквозь промокло.

Она выскользнула из экипажа, когда тот человек остановился напоить лошадь. Он что-то гневно закричал, но она кинулась бежать не глядя. Дома и фабричные склады в этот поздний час тонули во тьме, свет в окнах не горел. Она бежала по безмолвным проулкам, спиной ощущая неумолимого преследователя.

Но вот улица кончилась, она почувствовала, что домов вокруг уже нет. На фоне ночного неба отчетливо вырисовывались очертания деревьев и холма. Да это же вход в Фэйрмаунт-парк. Знакомое место. Она приходила сюда отдохнуть, прогуляться, полюбоваться рекой и лесом.

Она побежала через парк, к реке. Извилистые тропинки вели к живописным фонтанам, днем здесь неторопливо прогуливались целые толпы людей. Но сейчас просторные лужайки и ухоженные кусты маячили во мраке размытыми жутковатыми пятнами.

Взошла луна, озарив водные просторы. На возвышении над плотиной она разглядела сооружения водопроводной станции. Река в ее верхнем течении разливалась мирным прудом с гладкой, как сланец, поверхностью. Вода с тихим плеском переливалась через порожек запруды.

Зря она не осталась там, среди домов. Надо где-то спрятаться.

Она вбежала в первый павильон, похожий на древнегреческий храм, и ее шаги гулко зазвучали в просторном помещении. Изящные строения стояли в ряд, величественные колонны блестели в лунном свете. Настоящее сказочное королевство, только в бальном зале безлюдно. Хотелось вообразить себя нарядной принцессой в ожидании первого вальса, в роскошном платье, волочащемся по полу. Но она спотыкалась, а ноги ослабели и болели от напряжения.

Вся эта красота была искусной маскировкой очистных сооружений, здесь фильтры день и ночь пропускали через себя речную воду, очищая ее для нужд большого города. Под ногами слышалось мерное поскрипывание вращающихся колес. Где-то наверняка есть дверь, которая ведет в машинное отделение. Если бы только она сумела пробраться вниз.

Первая дверь. Прошу тебя, господи. Подергала ручку. Заперто. Она отчаянно заколотила в дверь, навалилась плечом. Нет, заперто накрепко. Она бросилась к следующему строению, снова потянула дверь. Тоже заперто. От ужаса стало трудно дышать, но она подавила рыдания.

Вот и последняя площадка над плотиной. Дальше бежать некуда. Она остановилась и перегнулась через ограждение. На лицо попали брызги воды, падавшей внизу изящной дугой. Ниже запруды река пенисто бурлила и устремлялась дальше. Она много раз приходила сюда, на самый верх плотины, и стояла, завороженная видом воды, стремительно менявшей свой облик.

Сняв пальто и ботинки, она забралась на ограждение. Пальцы ног замерли над бездной. Она раскинула руки, наслаждаясь секундой свободы. Сердце тяжело билось после погони. Но это место не пугало ее — напротив, здесь ее ждет благословенное освобождение. Она крепко сжала в кулаке висевший на груди медальон.

И заставила себя оглянуться. Так и есть — он здесь, хотя в темноте его не видно, он закутан в плащ с капюшоном, скрывающим лицо. И он знает, что она сейчас сделает. Фантом обрел пугающие формы и бросился на нее. Собрав последние силы, она оттолкнулась и прыгнула.

часть первая

История болезни

1

Доктор Лидия Уэстон украдкой посмотрела на часы. Сидевшая на смотровой кушетке пациентка, Дилайла Таунсенд, упрямо вскинув подбородок, перечисляла свои бесконечные жалобы. При каждом вдохе ее корсет протестующе скрипел.

— Эта усталость меня замучила. Я уже после завтрака ни на что не способна, хоть снова спать ложись. Может быть, мне нужны капли?

Лидия положила стетоскоп на стол. Сама она считала, что миссис Таунсенд пошел бы на пользу моцион, но вслух говорить об этом не стала.

Достав стопку бланков, она стала выписывать рецепт; миссис Таунсенд ушла за китайскую ширму одеваться.

Лидия вздохнула. До конца приема ей предстояло заполнить не одну историю болезни, а в жалобах миссис Таунсенд не было ничего нового. Но если этой пациентке не дать выговориться, то ее визит затянется вдвое.