Разворачиваюсь и едва не выбегаю из гостиной. Только злорадный прищур сестры заставляет гордо поднять голову и медленно уйти. Не дождётесь от меня истерик! Я обязательно что-то придумаю. Я выкручусь и отомщу!

Придя в свою каморку, я устало опускаюсь на кровать. Сил совсем нет. Меня будто досуха выжали.

Но одна мысль не даёт мне покоя. Магия. Она во мне есть, иначе как мог Стэйди так от меня отлететь? Что, если попытаться вновь ей воспользоваться? Но как это сделать? Как призвать свою внутреннюю силу?

И если Софи активно пользовалась своим даром, то тело должно помнить, как это происходит. Ведь так?

Зажмурившись, я прислушиваюсь к себе. Ничего, отдалённо похожего на то, что чувствовала в гостиной. Хотя подождите. Что это за теплота в районе сердца? Тянусь к ней, пытаясь ухватиться.

От резкого хлопка я подпрыгиваю на месте.

– Чего расселась? – рявкает сестра, открыв деверь с ноги в мою каморку. – Собирай своё хламье, едешь к жениху.

От её мерзкого смеха меня пронзает насквозь дикой злостью. Как бы она запела, если бы продали её? Хотя о чём я? Любимую дочь не продадут. Ей всё самое лучшее.

Внезапно перед глазами всё плывёт, и я вижу образ отца.

– Какая академия, Софи? Совсем рехнулась? – недовольно рявкает отец, испепеляя меня взглядом.

– Но Лали уже поступила, хотя младше меня на год, – вжимая голову в плечи, боязливо говорю я.

– У Лали есть магия, а ты пуста! – бросает отец.

– Эй, ты чего застыла? Живо собирайся, – приводит в себя визгливый голос Лали.

– Соберусь, ты что здесь забыла? – Я, поднявшись с кровати, подхожу к сестре.

Так вот, значит, как всё устроено. Лали спокойно учится в академии, а Софи не дали даже малейшего шанса. Растили как корову на убой. Но знал ли отец, что в его старшей дочери есть магия?

Вот тут никак не выяснить. Я же не пойду спрашивать. Даже если он и не знал, то как только пронюхает, что во мне есть дар, то продаст ещё дороже. Так что надо молчать.

– Ты стала слишком смелой. – Лали морщит носик. – Хотя недолго будешь храбриться. Совсем скоро ты станешь женой старого урода, и всё. Тебе конец.

Как же в предвкушении блестят глаза сестры. В первые секунды меня выбивает из колеи её реакция. Разве так можно радоваться смерти сестры? И пусть мы родные только по отцу, но всё же. Это выше моего понимания.

– Кто знает, сколько я проживу, – пожимаю я плечами и направляюсь к небольшому шкафу. – А вот тебе с твоим поганым характером ещё жить. Кто ж на тебя глянет, такую язву?

Слыша злое сопение, я улыбаюсь. Что, я попала прямо в яблочко?

Ох, у Софи действительно одно тряпьё в гардеробе. Только пара платьев приличных висит. Вытащив потёртый чемодан, я складываю их туда. Кладу нижнее бельё и замечаю в самом углу шкафа какую-то шкатулку.

Что это? Вдруг там лежит то, что поможет мне избавиться от Стэйди? Нельзя допустить, чтобы Лали заметила.

Случайно роняю какое-то полинявшее платье, которое накрывает шкатулку, и забираю её. Кладу в чемодан и пытаюсь его закрыть.

– Ах вот ты где её прятала. – Сестра отталкивает меня и забирает шкатулку.

Открыв её, она вытаскивает серьги.

«Мамины серьги!» – Я вижу воспоминания Софи.

– Отдай, – сдержанно произношу я, протягивая руку.

– Ещё чего! Тебе они ни к чему, а вот мне подходят, – смеётся мне в лицо сестра и подходит к маленькому зеркалу, примеряет серьги.

Вот же гадина! Это какой гнилой надо быть, чтобы забрать самое дорогое у сестры? Отомщу!

– Я… сказала… верни мне их, – глядя сестре в глаза, спокойно говорю я. Хотя скорее рычу.

– А то что? – нагло лыбится Лали.

Ты сама напросилась!

Резко хватаю её за волосы и сжимаю руку в кулак. Сестре должно быть больно. Но мне то что? Что она заслужила, то и получит.

С тихий бешенством произношу:

– Верни мои серьги, если не хочешь попрощаться со своей паклей.

Не знаю, что убедило Лали: то ли мой свирепый голос, то ли бешеный взгляд, но сестрица протягивает мне серьги, и рука её дрожит.

Напоследок больно сжимаю её волосы, на что в ответ слышу её голос.

– Отпусти, сумасшедшая. Я всё папе расскажу.

– Только посмей и тогда точно останешься лысой, – шиплю я, отпуская мерзавку.

– Что здесь происходит? – рявкает отец, стоявший у двери.

Видел, как я обижаю его дочурку, и явился на выручку?

– Папа, она… – Лали начинает плакать.

Аж тошно от такого наигранного спектакля.

– Оставь нас, милая, – мягко говорит сестре отец, в то время как меня четвертует взглядом.

Фергус Аллен проходит в комнату и захлопывает дверь.

– Отец? – нарушаю тишину я.

– Надо было придушить тебя в пелёнках, тогда проблем было бы меньше, – выдаёт он.