Мы с Фионой и Дрю сидели за небольшим столиком в «Оливковой ветви» — ресторане с мишленовской звездой в Сохо, куда Дрю мечтала попасть всю неделю. Я не фанатка затяжных обедов, но сегодня была пятница, лето, да и к тому же я была должна Фионе одолжение после того, как сорвалась с просмотра пьесы, на которую Дрю так хотела пойти.

Дрю Торрес была редактором, всегда в поисках нестандартных и талантливых авторов, и поэтому таскала нас с Фионой по самым странным концертам, спектаклям и местам, которые я когда-либо видела. А я, на минуточку, побывала в сорока трёх странах с тётей, и она была мастерицей находить странности.

Но это место было очень, очень роскошным.

— Официально, это самый шикарный обед в моей жизни, — заявила Фиона, закидывая в рот очередной финик в беконе. Это было единственное блюдо, которое она могла есть — редкие ломтики вагю ей были не по нутру, учитывая, что она была на седьмом месяце беременности.

Фиона была высокой и худощавой, с окрашенными в цвет барвинка волосами и бледной кожей, усыпанной тёмными веснушками. Она всегда носила винтажные серёжки, которые находила на блошиных рынках по выходным. Сегодня это были металлические змеи с табличками «Отвали» в пасти. Она была лучшим дизайнером в Strauss & Adder.

Рядом с ней сидела Дрю, протыкая вилкой очередной кусок вагю. Она недавно стала старшим редактором в Strauss & Adder, с длинными кудрявыми чёрными волосами и тёплой тёмной кожей. Одеваясь всегда так, будто отправлялась в археологическую экспедицию в Египет в 1910 году — и сегодняшний день не был исключением: мягкие песочного цвета брюки, идеально выглаженная белая рубашка и подтяжки.

Сидя с ними, я чувствовала себя слегка неуместно в своей бесплатной футболке из Eggverything Café — любимой закусочной моих родителей, светлых джинсах и красных балетках, которые носила ещё со студенческих времён. Подошвы уже держались на честном слове и куске изоленты, но выбросить их я не могла. У меня уже третий день не было времени помыть голову, и сухой шампунь не творил чудес, но утром я опаздывала на работу и не особенно об этом задумывалась.

Я была старшим публицистом в Strauss & Adder, человеком, который всегда всё планирует, но почему-то о сегодняшнем обеде не подумала вообще. Хотя, если честно, был летний пятничный день, и я не ожидала, что вообще кто-то появится в офисе.

— Да, тут действительно шикарно, — согласилась я. — Намного лучше, чем тот поэтический вечер в Виллидже.

Фиона кивнула.

— Хотя мне понравилось, что все напитки там были названы в честь мёртвых поэтов.

Я поморщилась.

— «Эмили Дикинсон» устроила мне самый ужасный похмельный ад.

Дрю выглядела невероятно довольной собой.

— Ну а как вам это место? Просто прекрасно, да? Помните ту статью, что я вам скидывала? В Eater? Автор, Джеймс Эштон, главный шеф-повар этого ресторана. Статья уже несколько лет как вышла, но до сих пор отличное чтиво.

— И ты хочешь, чтобы он написал для нас книгу? — уточнила Фиона. — Что, кулинарную?

Дрю была явно оскорблена.

— За кого ты меня принимаешь, за простолюдинку? Конечно, нет. Кулинарная книга была бы пустой тратой его писательского таланта.

Мы с Фионой переглянулись — слишком уж знакомо звучало. Дрю говорила то же самое про пьесу, от просмотра которой мне едва удалось отвертеться на прошлой неделе, пока я переезжала в квартиру покойной тёти на Верхнем Ист-Сайде. В субботу Фиона, наблюдая, как я втаскиваю проигрыватель в лифт, заявила, что после такого она никогда больше не пойдёт купаться в океане.

С другой стороны, у Дрю действительно был потрясающий нюх на то, что человек МОЖЕТ написать, а не только на то, что он уже создал. Она мыслила возможностями, жила ими.

Именно это делало её по-настоящему мощной фигурой в издательском мире. Она всегда выбирала аутсайдеров и помогала им расцветать.

— И что это за взгляд? — подозрительно спросила Дрю, переводя взгляд с меня на Фиону. — Между прочим, я была права насчёт того музыканта, которого мы видели на Говернорс-Айленде в прошлом месяце.

— Дорогая, — терпеливо сказала Фиона, — я до сих пор не отошла от той пьесы, где мужчина заводит роман с дельфином.

Дрю поморщилась.

— Ладно, это… было ошибкой. Но музыкант не был ошибкой! И тот тиктокер, что написал триллер про парк аттракционов, тоже не был! Эта книга будет феноменальной. А этот шеф-повар… я уверена, он особенный. Хочу узнать больше про то лето, когда ему было двадцать шесть — он упомянул его в Eater, но слишком мельком.

— Ты думаешь, там есть история? — уточнила Фиона.

— Я уверена, что да. Правда, Клементина?

И они обе уставились на меня в ожидании.