Какое счастье! Кровать! И она моя! Оказывается, для счастья нужно так мало. Сил нет развязывать платье и снимать шпильки, но перед глазами тут же встает мамино строгое лицо, и я все же не послушными руками снимаю с себя одежды и разбираю прическу.
Стоит только голове коснуться подушки, как сразу в комнату врываются странные звуки. Громко, истошно, с надрывом кто-то воет, другое же животное ревет, словно дитя, еще кто-то поскуливает, а потом рычит так жалостливо. Это голоса зверей, они находятся совсем близко, что кажется стоит только выглянуть в окно и там можно увидеть их всех собравшихся специально для меня.
Становится немного жутко, поэтому я прячусь под одеялом с головой и боюсь подняться чтобы закрыть окно. Звериный рев берет за душу, в нем столько боли, столько мольбы о помощи, что я готова уже сорваться и бежать или быть может стоит разбудить Аду. Хотя она и сама должна все слышать в соседней комнате, тогда почему ничего не делает.
— Ррррраааа… рааа… раааа… — стонет, какой-то зверь, а мне слышится так отчетливо по-мо-ги. Только вот что я могу сделать, кроме как разбудить тетушку.
Встать я так и не решилась, промаялась под одеялом кажется всю ночь и лишь на мгновение успела закрыть глаза, как тут же наступило утро. Но, почему-то я чувствовала себя такой бодрой и полной сил, что сразу же первым делом решила найти Аду и приступить к своим обязанностям, а еще рассказать о ночных страшных звуках.
Глава 3
Быстро собрав волосы в косу, я одела первое попавшиеся платье и спеша покинула свою комнату. Постучалась к тетушке, но в комнате ее не оказалось. Как и в других комнатах в доме, которых здесь было не так много. С кухни доносились уже привычные ароматы еды. На столе меня ждали оладушки заботливо накрытые вафельным полотенцем и парное молоко.
Часы показывали всего семь часов утра, а тетушка уже успела сколько всего сделать и позаботилась обо мне, от этого стало так неудобно, что ей полностью загруженной делами приходится еще забоится о бесполезной городской девице навыдане. Поэтому я быстро запихнула все по очереди оладьи в рот и не пережевывая запила стаканом молока. Ничего по дороге успею переживать.
Открыла дверь и фруктовый сад тут же встретил меня сладкими, вкусные ароматами спелых персиков, яблок, груш, под деревьями расположись аккуратные грядки с клубникой, а в ней прыгали толстые наглые, белые кролики. Стало обидно, что тетушка наверно столько трудов потратила на выращивание сада, а они так по-хозяйски его объедают.
— Эй, кыш отсюда, пошли прочь! — закричала я и начала махать руками прогоняя наглецов, только вот они даже глазом на меня не повели, лишь птицы, притаившиеся в густой зелени деревьев, подняли гогот и взволновались, на это шум пришла тетушка.
— Доброе утро, милая, оставь их, они пришли на завтрак, — в пробивающиеся лучах теплого южного солнца, ее улыбка казалось такой искренний и доброй, словно она сама излучает свой собственный свет. — Ты успела позавтракать? — с заботой уточнила женщина.
На ней сегодня серое скоромное платье, большой синий фартук из грубой толстой ткани, на рыжих волосах соломенная шляпа, а на ногах массивные, грубые кожаные сапоги, такие я видела у нас носит конюх и садовник. Но, здесь тетушка одна за всех.
— Доброе утро, большое спасибо, но больше не нужно для меня готовить. Я буду вставить еще раньше и готовить завтрак для нас двоих, — заявила я, уверенно хлопнув себя в грудь.
— Правда? Ну раз так, тогда я буду тебя очень признательна. Пойдем, я покажу тебе мою скромную усадьбу и расскажу, чем предстоит заниматься, — она хотела взять меня под руку, но тут неожиданно с ветки на нас, а точнее на нее свалилось огромное белое тело, громко чирикая или каркая, в общем звуки оно издавало странные. Тетушка протянула руки и поймала существо, оказалось это огромный белый какаду, она распаривала его крылья и посадила к себе на плечо, а увидев мой непонимающий взгляд спокойно сказал, — Это Бастон, у него сломаны оба крыла, а еще он очень стар, но его тягу к полетам никак невозможно преодолеть, он верит, что все еще здоровая птица. Поэтому с большим трудом вскарабкивается на деревья, держась лапами и помогая себя клювом, а потом вот таким образом караулит меня, чтобы вновь и вновь хотя бы на миг ощутить ветер в крыльях. Теперь и тебя ждет такая учесть, раз ты живешь со мной, — она засмеялась.
— Получается у него не очень, скорее я бы подумала, что он хочет убить себя нежели полететь.
— Не стоит смотреть так категорично на того, кто собрался верить в себя до последнего.
— Простите, — мне стало стыдно за высказанные слова в слух, какое я действительно имею право кого-то осуждать, пусть то птица или человек. Неужели так быстро забыла о манерах. Ада взяла меня за руку и повела по узкой дорожке через деревья за дом.